Наверное в таких вещах не стоит признаваться, тем более публично, но этот человек упал в мое сердце, как когда-то упал на землю в одноименном фильме («Человек, который упал на Землю», реж. Николаса Роуга) только после своей смерти. Да, я о Дэвиде Боуи. Сперва в Instagram одной художницы под его фотографией промелькнуло горестное «зачем ты умер?» А потом в новостной ленте социальных сетей посыпались сотни ссылок с печальными комментариями от самых разных людей, в том числе далеких от музыки. Я стала их открывать. Прочла несколько цитат из интервью. Потом посмотрела передачу «Кафе Обломов» Артемия Троицкого с Дэвидом Боуи у него в гостях. Еще не слышав ни одну его песню, а только слушая, как внимательно и глубоко он отвечает на вопросы, я поняла, что это великий человек. Потом послушала на youtube подборку редакции Meduza из 10 лучших песен, и… пропала.

Почему я до сих пор ничего о нем не знала? Почему он не открылся мне под чутким руководством близких музыкальных друзей, как когда-то открылись «The Doors», «Pink Floyd», «Led Zeppelin»? Конечно, он уже был вписан в меня на генетическом уровне песней «The man who sold the world», которую я впервые услышала в детстве в исполнении «Nirvana» и полюбила навсегда, но зная, что это песня Дэвида Боуи, я не интересовалась, кто он такой. Пространство было наполнено Кобейном — брат сутками слушал Nirvana и мне это безумно нравилось, даже когда брат включал самый тяжелый альбом и, обмотав руки бинтами, колошматил стену, перекрикивая самого Кобейна. Я как-то подключалась ко всему этому безумию и сопереживала песням, которых не понимала. Это уже потом, лет в 18, я сидела со словарем и тетрадью, переводя самые мелодичные композиции, и не знала, как справляться с проникающей вместе со ставшими понятными словами, болью. Бить стену мне не хотелось, и я просто тихо глотала слезы.

Прошло больше 10 лет и 10 января я знакомлюсь с Боуи — в таких случаях обычно говорят, боже, ты счастливый человек, тебе только предстоит сделать это открытие, тактично умалчивая недоумение, как так могло произойти. И каждый раз, совершая открытие, которое уже вшито в других и стало частью их культуры, я понимаю, что раньше просто бы не поняла и не оценила эту музыку. Всему свое время, и определенные вещи открываются только тогда, когда ты готов их открыть.

И вот получается, что в 17 лет я смогла оценить всю глубину Doors, спевших This is the end, и все поняла, а, чтобы понять Lets dance мне нужно было дожить до тридцати ?! Невероятно, но да! Со смертью я столкнулась слишком рано — в 12 лет, когда не стало моего папы, а вот радоваться жизни, похоже, научилась только сейчас — в чем убедили меня строчки и ритмы из Lets dance: надень свои красные туфли и иди танцевать этот блюз.

Я улыбаюсь сама себе, потому что у меня есть красные туфли, и в новогоднюю ночь в одном их танцевальных клубов Москвы я поняла, что до сих пор испытываю давно забытые ощущения какого-то невероятного счастья просто от того, что чувствуешь музыку и пытаешься идти за ней своим телом и не думаешь, как выглядишь со стороны, потому что все социальные функции отключены, ты един с миром и вот эту свободу подарил миллионам людей Боуи своим хитом Lets dance, и благодаря ему переоткрыл для них свои предыдущие альбомы — итоги многолетних экспериментов с разными музыкальными формами, из которых самые интересные для себя на данный момент я уже выбрала — это соул-альбом «young Americans» и совместный с Брайаном Ино «Low». Как они создавались подробно рассказывается в документальном фильме «Дэвид Боуи. 5 лет» Френсиса Уотли. Я смотрела его, затаив дыхание, до двух часов ночи и потом пыталась уснуть, а в 4 утра решила написать этот текст, потому что поняла — сегодня на Земле стало на одного человека больше, полюбившего Боуи … и, может, это облегчит его обратный путь к звездам.

Читай самые интересные новости Градуса в Telegram!