Гроб был накрыт американским флагом. Морские пехотинцы, шедшие в почетном карауле, на этот раз не отбывали номер, а вели себя совершенно искренне: они не знали, кто лежит в «цинке», но прекрасно чувствовали торжественность момента: забирать тело прилетел лично директор ЦРУ. Самолет Джеймса Вулси поставили на самую дальнюю полосу аэропорта, и вся церемония оставалась вне поля зрения простых пассажиров, ждавших в стороне рядового рейса Тбилиси-Москва.

Следствие не дало себе труда узнать, как много они выпили на перевале. Американец был порядком навеселе. Он сидел на переднем сиденьеv пижонского джипа «Mersedes Gelendewagen». На заднем весело щебетали на непонятном для него грузинском языке две девушки (американец знал только одно слово — «нахвамдис» — «до свиданья», но зато весьма умело щеголял этим нехитрым знанием). Машину вел огромный даже по параметрам спецназа грузин — полковник Эльдар Гоголадзе, начальник личной охраны президента Эдуарда Шеварднадзе, хороший друг американца, уже успевшего за несколько лет жизни в Грузии устать от всеобщей бестолковости, отсутствия элементарных бытовых удобств и нормального общения. В Штатах он жил в Вирджинии, в крошечном городке Херндон, в сорока минутах езды от Вашингтона, в собственном доме со всеми типичными атрибутами благоустроенного образа жизни среднего класса на Восточном побережье. Грузия казалось ему страной настолько непонятной и дикой, что он в какой-то момент перестал пытаться ее понять: слабость для оперативного сотрудника вполне объяснимая — большинство профессиональных шпионов большую часть жизни проводят как бы в свободном полете над странами и территориями, которые искренне ненавидят. Он помнил фразу, сказанную ему неделю назад этим надменным проверяющим из Лэнгли (тот тип с противными усиками явно полагал себя специалистом по всем вопросам, раз уж перерос G14 — в ЦРУ до сих пор карьера жестко привязана к своеобразному табелю о рангах, в котором положение человека определяется категорией с буквенно-цифровым обозначением):

— Кавказ нельзя любить. Можно лишь мириться с его существованием.

Его звали Фредерик Вудрафф, и несмотря на то, что ему было уже 45 лет, все привыкли обращаться к нему просто Фред. Он любил выезжать с Гоголадзе в Казбеги — последний крупный населенный пункт на Военно-грузинской дороге перед российской границей. Если смотреть со стороны Тбилиси, то Казбеги оказывается уже по ту сторону Большого Кавказского хребта — в котловине с особым микроклиматом. Это единственная зона, где граница между Россией и Грузией проходит не по водоразделу Кавказа, а чуть севернее — Казбегский район физически ближе Северной Осетии, нежели Грузии. Местные умельцы устроили там целый центр незатейливого кавказского отдыха — крошечные гостиницы, базарчики и рестораны с неизбежным шашлыком и дешевым вином ютились по обе стороны Военно-грузинской дороги. Путь от тбилисского отеля «Метехи», в котором он жил, занимал без малого два часа, хотя с Эльдаром они обычно добирались быстрее — Гоголадзе очень хорошо водил машину. Эту деталь следствие тоже не заметило.

Где Эльдар нашел этих девушек, Вудрафф не знал. Он доверял Гоголадзе — телохранителю Шеварднадзе, его правой руке и alterego, защищавшему президента всю войну в Абхазии. И, конечно же, Гоголадзе знал, что Вудрафф — глава резидентуры ЦРУ в Тбилиси (как говорят американцы, «директор станции»), подчинявшийся Каспийскому департаменту недавно воссозданного Оперативного директората — не аналитик, а именно шпион от мозга до костей, прямой потомок Джеймса Бонда. Несколько мутировавший, конечно, — Вудрафф и его люди не бегали с автоматами по горам и не соблазняли грузинских красавиц (хотя тогдашний посол США в Тбилиси через пару лет женится-таки на грузинке). Но все равно их работа и жизнь более походили на романтизированный телевидением образ тайного агента, нежели рутина аналитиков и администраторов из Лэнгли. Вудрафф официально был сотрудником политического отдела посольства США в Тбилиси, отвечавшим за «regional affairs» — «региональные дела», то есть мятежные Южную Осетию, Абхазию, Мегрелию и фрондирующую Аджарию, но кроме того являлся и личным советником президента Шеварднадзе по вопросам национальной безопасности. Ему не всегда удавалось находить общий язык с Игорем Гиоргадзе — тогдашним главой грузинской службы безопасности, но он, честно говоря, особенно и не старался. Для его работы хватало прекрасных отношений непосредственно с президентом и начальником его охраны — Эльдаром Гоголадзе.
«Пьяная пуля»

Пуля попала Фреду Вудраффу прямо в лоб, когда они проезжали селение Натахтари. Было уже порядком темно, и Гоголадзе на большой скорости с трудом справился с управлением, после того как правая передняя стойка кузова оказалась пробита пулей, и лобовое стекло пошло трещинами. Гоголадзе нажал на газ, стараясь как можно быстрее выйти из зоны обстрела, но больше выстрелов почему-то не последовало. Джип на большой скорости несся в сторону Тбилиси по Военно-грузинской дороге. Девушки кричали. Вудрафф умер мгновенно — пуля была калибра 7,62, что, кстати, стало основным аргументом того, что по машине выстрелили из автомата Калашникова.

Гоголадзе развернул поиски практически сразу же, как только доехал до поста полиции на въезде в Мцхету. Патрули понеслись к селу Натахтари с двух сторон — от Мцхеты и от Казбеги. Они искали людей с оружием и довольно быстро натолкнулись на двух в хлам пьяных молодых солдат. Один из них размахивал АК-47, пытаясь остановить попутку — он родился и вырос неподалеку, но сейчас служил в гвардии в Тбилиси и опаздывал из увольнительной. Он был невменяемо пьян, и ему шел всего 21-ый год. Он сформировался уже в той Грузии, в которой автомат значил больше университетского диплома, а ценность человеческой жизни в отдельные переломные моменты стремилась к отрицательным величинам. Его звали Анзори Шармаидзе, и полицейские пережили несколько неприятных минут, уговаривая ему положить автомат на землю.

В рожке его штатного АК-47 не хватало одного патрона. В последствии полиция проведет баллистическую экспертизу, которая подтвердит, что пуля, попавшая в лоб Фреду Вудраффу, была выпущена именно из автомата Анзори Шармаидзе. Он быстро признается (его начали бить еще на месте ареста) и объяснит, что просто голосовал с приятелем на Военно-грузинской дороге, чтобы доехать до расположения своего батальона в Тбилиси. А ни одна сволочь не ост анавливалась. И тогда, разозлившись, он выстрелил одиночным вслед пронесшемуся мимо дорогому джипу.

Когда через пару дней сумрачный субъект из ФБР, возглавлявший американскую часть следственной группы, поинтересовался у замгенпрокурора Грузии Вахтанга Гварамия, каким это таким образом пуля попала Вудраффу в лоб, если Шармаидзе стрелял ВСЛЕД машине, Гварамия промолчит. Но если солдат (американец не мог выговорить фамилию «Шармаидзе» и каждый раз подыскивал новое определение) стрелял вдогонку, то он должен был попасть в девушек на заднем сиденье. Кстати, где они? Давайте нарисуем схему (американцы очень увлекались всякого рода графиками и схемами, даже привезли с собой дипломатическим багажом специальную доску и особый мел для нее) траектории пули. Получается, что, влетев в машину сзади (а где тогда входное отверстие?), она пролетела весь салон, никого не задев, затем пробила переднюю стойку, зависла в воздухе на одной скорости с машиной, развернулась и ударила Вудраффа в лоб? Пьяная пуля — это новое секретная разработка русских?

Грузинские эксперты и следователи опять промолчали.

Официальный представитель администрации Билла Клинтона Майкл МакКэрри заверил на лужайке перед Белым домом американских журналистов, что следственная группа, в которую входили представили ФБР, Специального дипломатического Бюро и «эксперты в международных делах», «прекрасно сотрудничает с грузинским правительством». К этому моменту в Тбилиси американская часть следственной группы впала в коллективную кому и принялась дегустировать грузинский коньяк. Анзори Шармаидзе полностью сознался в непредумышленном убийстве. ФБР интересовала лишь одна деталь: мог ли быть Фред Вудрафф — Джеймс Бонд и душа кампании — действительной целью или все-таки 21-летний вспыльчивый гвардеец просто перепил и решил, что он Бога за бороду держит? Впрочем, даже эти вполне на первый взгляд резонные размышления постепенно тонули в грузинском гостеприимстве.
«Редкий акт насилия»

Суд над Шармаидзе был скоротечен и скоропостижен. Мальчишка получил 15 лет тюрьмы. Администрация президента Клинтона формально более не проявляла интереса к трагической гибели высокопоставленного сотрудника ЦРУ Фредерика Вудраффа. По неподтвержденным данным, его фамилия украсила засекреченную Стену славы в здании ЦРУ. В 1994 году по окончанию суда над Анзори Шармаидзе комиссия ФБР официально заявила, что убийство было «редким актом насилия (random act of violence)и никаким образом не связано с политикой». Полковник Эльдар Гоголадзе лишился должности начальника службы безопасности Эдуарда Шеварднадзе, хотя некоторое время грузинские власти скрывали эту отставку.

Все испортил тогдашний министр внутренних дел Грузии генерал Шота Квирая. В конце июля 1996 года он неожиданно заявил, что Шармаидзе не убивал Вудраффа. По словам Квирая, убийство организовали российские спецслужбы через Эльдара Гоголадзе и некоего грузинского бизнесмена. Очень кстати Анзори Шармаидзе неожиданно отказался от своих показаний, заявив, что его подвергали пыткам во время следствия.

Шота Квирая назвал конкретного виновника — Игоря Гиоргадзе, бывшего шефа грузинской госбезопасности, обвиняемого практически во всех смертных грехах, в том числе и в покушении на Эдуарда Шеварднадзе. Квирая, прошедший нелегкий жизненный путь от простого милиционера в родной Мегрелии до начальника полиции Тбилиси, а затем и главы МВД, оказался крепок задним умом — он публично заявил, что всегда подозревал полковника Эльдара Гоголадзе как российского агента и непосредственного исполнителя убийства Вудраффа.

Российская сторона ответила довольно быстро. Тогдашний спикер внешней разведки Юрий Кобаладзе через Ассошэйтид пресс в весьма резкой форме опроверг все обвинения, заявив, что убийствами агентов друг друга серьезные разведки мира не занимаются уже много десятков лет. Это одна из основных составляющих принципа «fair play» — честной игры, на которой держится мир разведки. Иначе так давно бы друг друга перестреляли на просторах стран третьего мира.

И тогда все вспомнили о том типе с противными усиками — проверяющем из Лэнгли, который приехал за неделю до гибели Вудраффа в Тбилиси, чтобы инспектировать его работу. Это был один из начальников Вудраффа (в ЦРУ иногда случаются случаи параллелизма управления), руководитель русского отдела, ставший в последствии всемирно известным, — мистер Олдрич Эймс.
Глубокая и темная бездна

Эймс всего лишь инспектировал на месте деятельность своего подчиненного, одной из основных задач которого было создание дееспособных грузинских спецслужб. В этом нет особого секрета, российские спецслужбы прекрасно это знают, хотя, конечно же, такое глубокое проникновение в соседнюю страну представляет угрозу для национальной безопасности России. Но это еще не повод для убийства. В работе Вудраффа не было ничего такого, что требовало бы немедленного и столько грубого вмешательства. Как раз наоборот: зная о подлинной роли советника посольства США в Тбилиси, можно было получить больше информации, наблюдая за ним, а не убив его.

В США Олдрича Эймса никогда не обвиняли напрямую в соучастии в убийстве Фреда Вудраффа. Но с молчаливого одобрения Лэнгли, версия о том, что Эймс передал Москве данные на Вудраффа, а затем Игорь Гиоргадзе приказал убить американца «чтоб глаза не мозолил», стала почти официальной. К этому времени Гиоргадзе уже находился в России, постепенно превращаясь в антишеварднадзевский жупел — его личные политические взгляды оказались, скажем так, несколько устаревшими и серьезной массовой поддержки в Грузии Гиоргадзе не получил.

7 августа 1997 года полковник службы национальной безопасности Грузии Эльдар Гоголадзе был задержан полицией на контрольно-пропускном пункте «Сарпи» в Аджарии на грузино-турецкой границе. Его обвинили не много ни мало в попытке контрабанды радиоактивных материалов, наркотиков и оружия. Через десять дней в его доме в Тбилиси провели обыск, но ничего не нашли, что, учитывая методы работы тбилисской полиции, представляется странным вдвойне. В ноябре Гоголадзе был освобожден из следственного изолятора и покинул Грузию.

Слушания в Конгрессе по делу Олдрича Эймса впервые показали, насколько американское разведовательное сообщество заинтересовано в том, чтобы превратить запутавшегося в долгах и отношениях со стервой женой шпиона в монстра-одиночку, виртуозно разрушавшего всю деятельность ЦРУ. На Эймса вешали все — постепенно масштаб его предательства оказался в представлении американцев настолько огромен, что стало ясно: его никогда не обменяют не из чувства мести или обиды, а просто потому что не на кого менять — в России нет равноценного объекта обмена. Тут заволновалось Ясенево, которое не нашло ничего лучше, как организовать серию публикаций, принижающих значение Олдрича Эймса как источника информации, аккуратно намекая при этом, что он был как минимум не один. Началась «война книг»: обе стороны через лупу читали все публикации, в которых хотя бы косвенно упоминался Олдрич Эймс, и писали друг другу ответы в виде рецензий на книги или газетных публикаций особо доверенных журналистов.

Убийство Фреда Вудраффа в этих историях НИКОГДА не всплывало. Однако из доклада Джеймса Вулси Конгрессу США стала известна новая деталь. Вудрафф имел обширный опыт борьбы с наркомафией и помимо основного оперативного задания (помощь в организации спецслужб Грузии и поддержку правительства Эдуарда Шеварднадзе) резидентура в Тбилиси должна была отслеживать наркотраффик (конкретно, героина) через Грузию на Запад. Причем за эту часть работы отвечал лично Фред Вудрафф.

В докладе категорически утверждалось, что Эдуард Шеварднадзе «оказался способен помочь администрации Клинтона выяснить связь между визитом мистера Эймса в Грузию и убийством директора станции ЦРУ Вудраффа». ЦРУ заявило Конгрессу, что Вудрафф был убежден в том, что «люди, которых Вашингтон посылает к нему для сотрудничества (имеются в виду связи в грузинских спецслужбах — Е.К.), вовлечены в торговлю наркотиками». Если бы Вудрафф послал бы такое донесение в Лэнгли, первым, кто его прочел, был бы Олдрич Эймс.

В то время ситуация с торговлей наркотиками в Грузии была настолько тяжелой, что Эдуард Шеварднадзе был вынужден лично и публично сам пройти тест на употребление героина, чтобы хоть как-то исправить ситуацию с наркоманией в среде высшего чиновничества. Месяц назад аналогичный тест стал обязательным для сотрудников Министерства юстиции Грузии (так распорядился новый министр), причем ряд чиновников министерства отказались его проходить. На некоторых контрольно-пропускных пунктах в зонах боевых действий украденная в другом регионе Кавказа машина стоила всего 100 грамм «черняшки» — опия-сырца.

Но героин — это уже удел более серьезных людей. В Грузии того времени бытовало мнение, что транзит «тяжелых» наркотиков находится под контролем службы безопасности. Имя Эльдара Гоголадзе называлось в этой связи едва ли не в каждом втором случае. Практически неограниченная власть, которой в тот период обладал шеф охраны Шеварднадзе, давала ему возможность быстро и легко находить контакты на таможнях и среди «коллег по бизнесу» в спецслужбах соседних стран. Единственная территория внутри самой Грузии, на которой Гоголадзе не мог ничего сделать, была Аджария, с руководством которой власти в Тбилиси находились в непрерывном конфликте. Автору этих строк довелось читать отчеты Министерства безопасности Аджарии о пребываниях Эльдара Гоголадзе в Батуми, из которых следовало, что он снимал на видеопленку резиденцию Аслана Абашидзе, соседние переулки, виллу в селе Бобоквати, где живет глава республики, и все тому подобное. Напомним, что именно в Аджарии Эльдар Гоголадзе и был задержан с радиоактивными материалами, оружием и наркотиками, а после его этапирования в столицу тбилисская полиция НИЧЕГО НЕ НАШЛА в его доме и выпустила из тбилисской же тюрьмы «за отсутствием доказательств».

Для ЦРУ наступил конец света. Секретная следственная группа посчитала, что Олдрич Эймс, выяснив из бесед с Фредом Вудраффом положение дел с наркотраффиком в Грузии, сообщил об этом в Москву, а уже ИЗ МОСКВЫ эта информация рикошетом вернулась к Эльдару Гоголадзе. А он организовал «отдых на природе», на обратном пути убил сильно нетрезвого Вудраффа, после чего инсценировал «случайный одиночный выстрел» из автомата молоденького солдата. По другой версии Олдрич Эймс передал эту информацию непосредственно в среду торговцев наркотиками, которые в свою очередь поставили в известность Гоголадзе, а далее по схеме. Подтверждению одной из этих двух версий и «помог» Эдуард Шеварднадзе.

Выступая в Конгрессе, представитель ЦРУ сказал дословно следующее: «Если мистер Эймс предал КГБ войну Америки против наркотиков, то теперь администрация Клинтона и весь Запад падают в глубокую и темную бездну (deep and dark abyss)».

P.S. Фредерик Вудрафф похоронен на Арлингтонском мемориальном кладбище в Вашингтоне. Олдрич Эймс продолжает отбывать наказание, конца и края которому не видно. Рядовой Анзори Шармаидзе также сидит в тюрьме. Генерал Игорь Гиоргадзе проживает на подмосковной даче и формирует идеологическую оппозицию в изгнании. Генерал Шота Квирая уволен с должности министра внутренних дел Грузии. Начальник КПП «Сарпи» полковник таможенной службы Шукри Турманидзе осужден по обвинению в коррупции и контрабанде наркотиков.

Установить местонахождение полковника Эльдара Гоголадзе не представляется возможным. По ряду данных, доходы от транзита наркотиков через территорию Грузии суммарно в несколько раз превышают как официальный бюджет Грузинской Республики, так и объем американской и международной финансовой помощи этой стране.

Евгений Крутиков