В Ирафском районе в ДТП с участием микроавтобуса с туристами и грузовика пострадали три человека
Более 600 семей в Северной Осетии получают ежемесячную выплату из средств материнского капитала
В 2024 году при выходе на работу родители продолжат получать пособия по уходу за ребенком до 1,5 лет
«Ростелеком» приготовил 4 миллиона подарков
Преимущества услуг доставки цветов в Ростове
Плохая канализация, сход Колки и водочный бум. Удастся ли оздоровить главную реку Осетии? Если вы […]
Хроника улиц
Глава 5. Новая работа
Таймураз слышал каждый болтик ржавой «Копейки». Любая кочка на пути становилась испытанием воли. Таксист — пожилой человек в белой, аккуратно заправленной рубашке — худыми, иссохшими руками вел колымагу по улицам. Дождь разозлился, казалось, он целится прямиком в лобовое стекло, дворники еле справлялись. За всю дорогу водитель ни слова не произнес.
Удивительно, ему не хочется поговорить о политике? О развале страны? И как всё плохо? Неужели, не начнет травить истории о старых добрых? После вчерашнего мир отказывается со мной говорить.
Владикавказское небо затянули тучи. Октябрь был настроен серьезно.
— Ты Урузмага внук? – неожиданно вымолвил таксист.
Таймураз удивился.
— Да. Как вы узнали?
— Я тебя на свадьбе видел. У Айларовых. Может, ты помнишь, дедушка нас знакомил. Два года назад. Алан меня зовут.
Колеса наезжали на лужи и волны разбивались об бордюры.
Свадьбы была бедная. Но с настроением. У Таймураза была хорошая память на лица, но образ таксиста никак не всплывал в голове.
— Пытаюсь вспомнить, но не могу. Вы родственник Артура? Как у него дела? Они с Дзеркой уехали в Питер?
— Нет, не смогли. – Таксист вновь погрузился в молчание.
Таймураз не стал расспрашивать почему. Эпоха не позволяла. Любое неверное слово может стать причиной веревки на шее. Газеты уже прозвали её – Лихие 90е.
— Остановите тут. Сколько я вам должен? – Поинтересовался пассажир.
— Ничего не должен. Передавай деду привет.
— Как ничего? Подождите. Сейчас… — Таймураз достал из кармана пачку.
— Не надо. Ты думаешь, я не знаю, кто живет в этом огромном доме? Не знаю, какие разговоры там ведутся? Мне не нужны твои деньги. И Его – водитель указал пальцем на дом – деньги не нужны. Приехали, выходи.
— Дзагуров? – Спросил хриплый голос из домофона.
— Да. У меня встреча с Олегом Казбековичем! – Дождь заглушал слова, приходилось кричать.
— Проходи. Собак не бойся, не укусят.
— Не боюсь!
Дверь открылась.
Таймураз ждал этой встречи. И тысячу раз представлял себе возможный ход событий. Он волновался.
Как себя вести? Что говорить? Калой сказал, нормально будет всё. Но мало ли, что он сказал. Надо показать ему, что я не трус. Но держаться уважительно. А вдруг Одноглазый знает деда? Что тогда? Неважно. Обратного пути нет.
До ушей донесся лай. Огромный пес мчался по газону участка прямиком на него.
— Хан! Сидеть! – Послышалось откуда-то сверху. Животное выполнило команду. Таймураз посмотрел наверх. На балконе стоял человек в белом халате и сигаретой в зубах.
— Дзагур, дорогой гость, заходи в дом! Хан хороший пес, он хотел поиграться!
Огонь играл в камине. Пытался дотянуться до потолка. Не получалось, и он падал. Ломал себе кости и громко ими хрустел.
Таймураз сидел в большом кожаном кресле. Человек в халате расположился напротив, изредка делая глоток виски из граненого стакана. Один зрачок был неподвижен.
— Выпить не хочешь? – Спросил Одноглазый.
— Нет, не пью. Ну, или пока еще не начал.
— Жаль. Помогает задуматься, решить проблемы. Калой сказал, вы хорошо поработали, чисто. Взяли больше, чем полагалось.
Таймураз молчал.
— Сказал, что ты хороший парень, у тебя есть душок. Не переживай, везде случаются проблемы. Сейчас на улицах погибают каждый день. Еще одна смерть ничего не изменит в этом круговороте крови. Да и ты ни при чем. Ирбек сделал в своей жизни много плохого, обворовывал сирот, делая из детских домов публичные заведения.
— Я вам верю. Но я не Бог чтобы судить и не дьявол, чтобы карать. Если бы я знал, что так получится.
— То что? И разве эти два парня когда-то поступили правильно? Отдали кому-то по справедливость или наказали? – Одноглазый поднес стакан к губам.
— Не знаю. – Ответил Таймураз.
— Дзагур, сколько ты получил за это дело?
— 40 тысяч.
— А сколько ты получал на заводе?
— 7.
— Как ты думаешь, после того как страна упала и на улицах воцарился беспредел, чем будет измеряться сила? – Человек напротив осушил стакан полностью. Поставил его на маленький столик. И сам ответил на свой вопрос:
— Деньгами. Я предлагаю тебе работу, о которой мечтает каждый, кто стоит вечерами на районных пятачках. А твой младший брат? Ты хочешь, чтобы он ходил в местную школу и тасовался с разным отребьем? Работа позволит увезти его в частные школы за границу.
Таймураз не мог ничего ответить.
— Мне нужны такие ребята, как ты. Толковые, с головой на плечах. Крепкие. Думай.
Одноглазый встал. Подошел к ящику рядом с барной стойкой. Открыл его и что-то достал. Таймураз пригляделся – простой черный пакет.
— Лови. – Олег кинул его в руки гостя. – А я пойду, прилягу. Калой наберет тебе, на днях.
Таймураз развернул пакет. Это была футболка Алании. С автографом Бахвы Тедеева.
Глава 6. Другие горы
Сармат сидел у окна и ждал, когда закончится ливень. Хорошо, что школу закрыли. Вдруг я бы тоже заболел? Хоть дедушка и говорит, что карантин — это плохо, но мне нравится. Еще и видик! Хоть бы разрешил включить! Надо что-то придумать.
Мальчик услышал, как в замке входной двери повернулся ключ.
— Таймураз! Таму! – Он выбежал в коридор. Брат зашел домой. Вся его одежда промокла, кроссовки шлепали. Но он улыбался.
— Где моя майка? – Спросил Сармат.
— А где пятерки по математике? – Ответил старший.
Из комнаты дедушки неожиданно раздался голос.
— А где ты шлялся всю ночь?!
— Я всё объясню! – Таймураз снял обувь. – Вот, Сармат, держи пакет. Откроешь в своей комнате. Это не простая майка. Деду не рассказывай. Всё, иди к себе.
— Ура! Спасибо, Таму!
— Не кричи, дебил. Дуй в свою комнату!
— Всё, молчу. Спасибо. – Уже шепотом сказал Сармат.
Урузмаг курил. У него на коленях лежал потертый блокнот. Таймуразу казалось, что он такой уже видел. Но когда?
— Я устроился на работу. Новую. Охранником в ресторан. Вот, была моя смена. Я забыл рассказать, после матча на эмоциях был. Запыхался.
— А я думал, ты в музей «Поле чудес» устроился. – Не отвлекаясь от чтения, сказал старик.
— Не понял?
— Давно охране дарят видеомагнитофоны?
Таймураз растерялся. На этот вопрос он не репетировал ответ. Пришлось импровизировать.
— Я давно его купил. У Юрика, наркомана с района. Он не отдавал, а я перед матчем забрал.
— Помню. Юрик умер месяц назад. Думаешь, если у меня болят ноги, я не знаю, что вокруг происходит? – Урузмаг поднял глаза. Таймуразу стало неуютно. Старик продолжал:
— Нельзя обмануть того, кто видел, как ты делаешь первый шаг. Я до сих пор вижу все твои шаги, Таму. И не стыдно тебе врать мне? Я знаю, где ты был сегодня. Алан звонил. Но я не собираюсь выбивать из тебя слова о том, где ты провел всю ночь и что делал в доме у Одноглазого. Но знай, что это опасная дорога.
Таймураз слушал, опустив голову. А потом вымолвил:
— Я знаю. Но что мне делать? Работай я на заводе, сейчас бы мы ели воду ложками, думая, что это суп. А теперь я смогу купить продукты. Столько, сколько захотим. Мы можем перевести Сармата в другую школу, купить тебе кресло…
— Ты, наверное, забыл, как умер твой отец.– Сказал старик.
— Я не мой отец! И не хочу им быть! Он умер так, как и должен был! Он всегда ставил свои желания выше наших! А я думаю о нас! Приношу деньги, а ты еще и недоволен! От старой Осетии остались только горы! Теперь новые законы выживания!
Урузмаг закрыл блокнот. И кинул его в Тайрумаза.
— Закрой свой рот. Прочитаешь это на досуге. Если тебя не убьют на днях какие-нибудь отморозки, такие же, как и ты. За видик или бумажки. Почитай. Поймешь, какие горы прошел отец. Уходи, я не хочу тебя видеть.
Ночь опустилась на Владикавказ. Свет в окнах домов напротив потух. Только кое-где остались огоньки. Не все люди любят спать. Некоторые просто не могут.
Таймураз лежал на кровати. Несколько раз закрывал глаза, но уснуть никак не получалось. В голове переплетались события. Мысли неслись, будто скорый поезд. Голова гудела, а в груди выл умирающий, брошенный стаей, волк. Той ночью он видел, как человек убивает человека. Хладнокровно, не дрогнувшей рукой. Как он мог? Я же просил не делать этого, в этом не было необходимости. Он же умолял, страх заставил бы его молчать. Зачем? — Голос внутри бил по ушам, словно церковный колокол.
Таймураз перевернулся на правый бок, к стенке. Потом обратно, на спину. Сон не приходил. Он привстал и просунул руку под подушку, достал потрепанный блокнот отца. На черной обложке было выцарапано – Афганистан 1986.
1 июня, 1986.
«Никогда не понимал, зачем ведут дневники. Тем более, мужики. Это же бабское занятие. Но у меня нет другого выбора, я боюсь сойти с ума. Не хочу вернуться к детям умалишенным.
Сегодня ночью в штаб привезли раненого. Я долго не мог понять, почему он до сих пор дышит. Смерть здесь – редкий подарок. Зачем он борется за жизнь?
Всё, что я могу — это заштопать пару дыр в простреленном теле. И говорить рядовые врачебные фразы : «Всё будет хорошо, держись». Но они все умирают. На теле Лехи нет живого места. Моджахеды попали ему в левую ногу и пробили плечо. Когда он упал, один из них подбежал к нему и стал бить ножом. Делал это второпях. Порезы неглубокие, но их много. Не знаю, зачем ему это надо было. Неужели, пуля в голову утратила популярность? Наверное, он вымещал гнев. Лехе повезло, что появился вертолет, обстрелявший врага. Иначе он бы умирал долго и мучительно. Хотя, еще успеется. Я зашил все раны. Сделал, всё что мог. Теперь дело за ним. Наступила большая афганская ночь. Иду курить и смотреть на горы. Горы, по которым я никогда не буду скучать.»
Нового министра ВД по Северной Осетии Демьяна Лаптева представили личному составу ведомства
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: