Игра в имитацию

Главными коррупционерами Северной Осетии оказались врачи и учителя

«Градус» уже писал об активисте Асланбеке Камарове, который занимается расследованием коррупционных схемах в сфере закупок. Герою нашего материала удалось, наконец, поучаствовать в мероприятии, посвященном данной проблеме. Но, к сожалению, формат оказался не тот, на который многие рассчитывали, поэтому конкретные примеры и выявленные факты, главное, о чем хотел сказать Камаров, выбивались из рамок общего обсуждения. О том, каков этот формат, говорит хотя бы название круглого стола — «Мобилизация усилий гражданского общества в борьбе с коррупцией».

Очевидно, что целью мероприятия не был разговор по существу — полилог изначально сводился к разговорам о нравственной составляющей и моральному разложению. Этому аспекту было уделено чрезвычайно много времени в ходе обсуждения, в рамках которого, казалось, некоторые ставили перед собой особую задачу — поразить оппонентов своим красноречием.

Отталкиваясь от озвученной цели, задачу перед собравшимися поставили довольно размытую: «Главная цель заседания круглого стола — создание и инициирование новых общественных механизмов борьбы с коррупцией». Понятно, что во время мероприятия ничего создано не было, инициативы — да, некоторые даже внесли в принятую резолюцию, но все они касались скорее долгосрочной перспективы, вроде воспитательной работы с молодежью. Говоря о вовлеченности общества в борьбу с коррупцией, вспомнили и об общественных организациях, которые создавались именно с целью противодействия взяточничества, но результата от их деятельности нет:

—  Когда была создана комиссия при главе республики по координации действий по борьбе с коррупцией в республике, мы попытались выйти на контакт с такими общественными объединениями. Небольшой список: Автономное некоммерческое общественная организация Центр общественных процедур «Бизнес против коррупции», Северо-Осетинская региональная некоммерческая организация «Комитет по борьбе с коррупцией», «Северо-Осетинское региональное отделение общероссийского общественной организации общественной комиссии по борьбе с коррупцией», региональная общественная организация «Комитет народного контроля по борьбе с коррупцией республиках». И две ныне уже, как я понимаю, организации в стадии ликвидации: «Северо-Осетинская региональная общественная организация общественная антикоррупционная комиссия» и Северо-Осетинское региональное отделение общероссийской политической партии «Народ против коррупции». Мы запрашивали у них материалы: «Чем вы занимаетесь?» В итоге устав и по сути все: ни мероприятий, ни деятельности, то есть на стол положить и показать народу нечего. Для чего вы создаете общественные объединения, чтобы имя было? Я понимаю, кто-то отвлекся, кто-то куда-то ушел, но не все же? — задал риторический вопрос руководитель управления главы республики по вопросам противодействия коррупции, государственной гражданской службы и кадров Тамерлан Цгоев.

Во время круглого стола много говорили о разных видах коррупции, чаще в медицине и образовании, делали упор на то, что обществом взяточничество не порицаемо, а иначе такие люди становились бы не рукопожатными.

Видят, что человек наворовал, знают где, знают кто, знают как, и его почитают. Он не становится нерукопожатным, он почитаемый в обществе человек. Пока мы считаем это нормальным, у нас ничего в этой сфере не получится. Проблема не в том, что у нас никто об этом не говорит, проблема в том, что мы дальше ничего не делаем. Когда мы говорим, мы говорим про антикоррупционное просвещение, современные формы с работой молодежью… Были разработаны планы по просвещению, по освещению в СМИ антикоррупционной деятельности, эти планы были спущены в ведомства, но ведомства их не исполняют или исполняют частично.

Заместитель секретаря Общественной палаты республики Иван Алборов в своем выступлении обратил внимание на ситуацию с получением инвалидности, указав на то, что люди вынуждены ежегодно подтверждать свою проблему со здоровьем:

— В последнее время занимались вопросом об определении инвалидности. Вы понимаете, что это такое? У человека руки нет, но все равно нужно прийти и провериться. И это ежегодно нужно доказывать.

Юрист Артур Бязров возразил — процедура существует не для того, чтобы доказывать наличие инвалидности, а определить нужную группу в соответствии с нарушениями для получения пенсии. Правда, зачем периодически подтверждать наличие нарушений, которые со временем не могут иметь улучшений, он не пояснил:

— Для определения нужной группы пенсии ему говорят, чтобы он пришел на переосвидетельствование. Но это не для того, чтобы проверить, он инвалид или нет, если у него нет ноги. Там разные степени нарушения могут быть. Я просто занимался этим вопросом.

Иван Алборов с такой трактовкой не согласился: «Претендует на вторую группу — дают третью, когда отдает деньги, то ему дают вторую. Вот вам и коррупция».

Алборов также затронул тему зачетов и экзаменов, отметив, что студент, никогда не посещавший занятий, уверен, что за деньги сможет решить вопрос, так как он уже не первый, кто прибегает к помощи денег. Но по его словам такая ситуация тоже сложилась неспроста, так как многие люди получают копейки: «Ассистент получает 9 тысяч рублей, кто из вас проживет на 9 тысяч? У меня на 6,5 тысяч работает лаборант из Ардона. Не хватает этих денег, чтобы ездить туда и обратно. На сделку с совестью идет голодный человек. Конечно, есть те, кто миллиардами ворует, но мы о них же не говорим».

Муфтий Хаджимурат Гацалов вообще усомнился в том, что общество может бороться с коррупцией:

— Как представители общественности могут бороться с коррупцией? Никак, это фикция. Почему с коррупцией не боролись лет 10 назад, когда были тучные, золотые года, деньги рекой лились, их воровали и разворовывали? И все молчали, всем нравилось. Мы этими деньгами разложили общество от министра и до уборщицы, от ректора и до студента, от врача и до больного. У нас разрушился национальный уклад жизни.

Далее Гацалов рекомендовал выработать не более 5-6 пунктов, направленных на борьбу с коррупционерами, указав на необходимость общественного порицания:

— Общественность и общество — это разные понятия. Общественность — это малая, активная часть этого общества, а вся остальная часть аморфна. У нас не дают взятки те, кто не могут, те кто не у дел, пусти его туда, сразу возникает другое мировоззрение. Надо начать с нравственности, другого выхода нет. Мы не учимся, мы не работаем, мы и не общество. Мы должны создать общественный орган, который выработает 5-6 позиций, не больше. Кто это делает (берет взятки), не поступает в институт, его дети знают, что их отец коррупционер, живет не так, как полагается, что он нерукопожатный.

Слово предоставили и Асланбеку Камарову: «Я слегка пробежался по закупочным процедурам, которые сейчас проходят в республике. Настолько уже обленились люди, настолько они чувствуют свою неподконтрольность и безнаказанность, что даже не скрывают своих преступлений. В день я могу просмотреть все закупки и сделать общие выводы, закупка честная или нет. Бывает, что в техническом задании указывается определенная марка для закупки, только без названия. Указано, что машина должна весить 93 килограмма или у нее три спектра воздействия и такая только одна в мире, и все знают, кто ее производит. В основном в тендерах побеждает одна и та же компания«.

Глава Объединения организаций профсоюзов республики Таймураз Касаев очевидно посчитал закупки не самой значительной сферой, с точки зрения масштабов влияния на социум: «Вот сейчас обсуждается сфера закупок, она настолько серьезно влияет на наше общественные, социальные и экономические процессы, что она приоритетна? В общем числе, какая сумма, какая доля?»

Камаров попытался вновь возобновить свое выступление, отметив, помимо всего прочего, непрофессионализм и высокую загруженность тех сотрудников, которые занимаются закупками.

Камаров все-таки дополнил свое выступление, но перешел от закупок к причинам общественного молчания, то, что коллег по заседанию почему-то интересовало гораздо больше, чем конкретные факты жонглирования миллионам по республиканским и муниципальным контрактам: «Все мы знаем, что люди просто боятся. У нас в приоритете фамильность, ты кого-то тронешь, и сразу же к тебе потекут претензии. Нет доверия к тому, что проблему возьмут и проработают, а за то, что ты посмел ее озвучить, люди вокруг него скажут, куда ты полез, не мути воду».

Интересно, что Камаров был одним из немногих, чьи выступления неоднократно прерывались на середине. Особенно учитывая то, что мероприятие задумывалось для него и его единомышленников, которым не дали провести антикоррупционный митинг, но предложили провести диалог по существу.

Причем, нельзя сказать, что другие ораторы строго придерживались темы обсуждения. Более того, имели место быть довольно пространные и популистские выступления и предложения. В частности, речь идет о представителе партии «Роста» Таймуразе Кокоеве, который воспринял призыв бороться с коррупцией как призыв к возрождению Алании и укреплению родо-племенных отношений:

— Давайте объединяться, если мы хотим что-то поменять. Это должно называться возрождение Алании, а не борьба с коррупцией. Борьба с коррупцией — это часть, просто следствие возрождения. Единственный живой инструмент, на который мы обязаны опереться — это институт Арвадæлты ныхас. Фамилия — это не работает, мы должны создавать на основе родственных фамилий. Наша нация, наши лидеры — это исторический факт — по всему миру они шли и несли нравственность, это потом уже деградировали.

Касаев высказал вообще неожиданное мнение, учитывая направленность дискуссии. Профсоюзный руководитель усомнился в том, что без возможности получать взятки учителя и врачи будут продолжать работать в Осетии:

— На месте модератора, я бы сейчас провокационные вопросы задавал, потому что обсуждать все в едином ключе, может, будет не совсем правильно. Вот допустим, что в нашей республике мы совместными усилиями искоренили коррупцию, что получит республика в результате этого, живя в одном большом государстве под названием Россия? Каковы будут последствия наших высоконравственных поступков? Они будут крайне печальны, потому что бизнес закроется, учителя все уедут, врачи уедут, социальные работники уедут туда, где больше платят, где берут взятки.

Подводя итог, можно процитировать Тамерлана Цгоева: «Мне это скучно, повторяем одно и тоже, КПД очень низкое». Действительно, коэффициент полезного действия мероприятия стремился к нулю. Конкретные примеры и предложения оказались погребены за бесконечной словесной шелухой. Так и не прозвучало, каким образом молодежь собираются воспитывать в духе нетерпимости ко взяточничеству, особенно учитывая, что за громким коррупционным скандалом следует порой смехотворное наказание. Была надежда на то, что, наконец, наступит переход от общих разговоров к конкретике, но увы. Многие из присутствовавших привнесли в него много словесного балласта, который потянул весь круглый стол к абстрактным глубинам вопроса.

К сожалению, такое явление при обсуждении важных проблем встречается довольно часто. К сожалению, умение говорить зачастую превалирует над умением, а возможно и желанием, делать. А вообще сложилось такое впечатление, что Асланбека Камарова никто слушать, а тем более вникать в то, что он говорит, не собирался.

СТАТЬИ

19 марта 1999 года во Владикавказе (Северная Осетия — Алания) на Центральном рынке прогремел мощный […]

12.03.2024

Торговая сеть запустила новую акцию

26.11.2023

Все, что вы хотели знать о мерах соцподдержки мам

16.11.2023

Торговая сеть запустила предновогоднюю акцию

17.10.2023

Нового министра ВД по Северной Осетии Демьяна Лаптева представили личному составу ведомства

16.10.2023

Во Владикавказе проведут рейд по незаконным нестационарным торговым объектам

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: