Более 600 семей в Северной Осетии получают ежемесячную выплату из средств материнского капитала
В 2024 году при выходе на работу родители продолжат получать пособия по уходу за ребенком до 1,5 лет
«Ростелеком» приготовил 4 миллиона подарков
Преимущества услуг доставки цветов в Ростове
Плохая канализация, сход Колки и водочный бум. Удастся ли оздоровить главную реку Осетии? Если вы […]
Камерная атмосфера
Подсудимые «по делу Цкаева» отказались давать показания и ждут записей с камер видеоонаблюдения
В Ленинской суде Владикавказа прошел допрос всех обвиняемых по делу Владимира Цкаева.
14 сентября в Ленинском суде начался допрос обвиняемых. Первым, кого должны были допросить, стал Азамат Цугкиев. Но Цугкиев в суде зачитал с листа, что не признает себя виновным ни по одному из предъявленных ему обвинений:
― Я не согласен с обвинением, потому что оно основано на предположениях, индивидуальных домыслах следователя Хугаева и его руководителя Джуссоева, на предвзятом отношении… Я искренне сожалению о гибели Цкаева Владимира. У меня тоже растут двое детей, и я представляю, как было бы больно и тяжело им дальше жить без отца, который погиб не на войне и не на работе, а от рук тех, кто должен был защищать каждого человека. Я хочу, чтобы виновные в гибели Цкаева были установлены и наказаны по закону.
Сославшись на 51 статью Конституции, Цугкиев отказался от дачи показаний до рассмотрения в суде прочих доказательств по делу, особенно записей с видеокамер, которые, по его словам «могут прояснить, кто, где и в какое время находился, и что делал».
17 сентября давать показания отказались еще двое обвиняемых ― Спартак Бузоев и Олег Дзампаев. В ходе судебного процесса были зачитаны показания, данные подсудимыми в ходе предварительного заключения. Дзампаев отказался от своих показаний.
18 сентября суд продолжил зачитывать показания Олега Дзампаева, и в этот раз он частично признал их. Однако отметил, что пояснения по показаниям из материалов дела он даст позже, а пока давать новые показания не готов.
От дачи показаний отказался и Владимир Валиев. Бывший оперативник виновным себя не признал ни по одной статье и, как и остальные подсудимые, от дачи показаний отказался. Причина та же: желает увидеть записи с камер видеонаблюдения. «Кавказский узел» писал, что показания Валиев обещает дать при условии, что «обвинение в отношении него предъявит что-то подтверждающее для данных статей».
При этом свои ранние показания, которые были зачитаны в ходе суда, подсудимый частично признал. При этом, как следует из показаний Валиева, его задача состояла только в том, чтобы доставить Цкаева в отдел полиции, больше он к нему никакого отношения не имел. Между тем в документе говорится о том, что Валиев общался с Цкаевым в 57-м кабинете, где спрашивал его о том, зачем он стрелял в сотрудника ОМОНа.
Ацамаз Датиев виновным себя ни по одной статье не признал и, как и его бывшие коллеги, заявил, что хочет прежде ознакомиться с видеоматериалами. Из его ранних показаний, которые были зачитаны в суде, выходит, что подсудимый с коллегами забирал Владимира Цкаева из дома.
Из ранних показаний Датиева известно, что примерно в 23.00 в коридоре подсудимый увидел сотрудников полиции, которые говорили о том, что Цкаев бился головой об пол и что уже вызвали скорую помощь. Он встретил врачей и проводил их в кабинет №57:
— Врачи сразу спросили: «Что случилось». Я им ответил, что Цкаев бился головой об пол и нанес себе повреждения этим. Цкаев лежал на диване, наручников на нем не было. При этом я заметил, что в области глаз у него уже была припухлость, также было потемнение в этой области. Врачи наклонились к Цкаеву, спросили, как его зовут, что у него болит. Насколько я помню, Цкаев не мог ничего сказать. Глаза у него были открыты. Врачи сказали, что его надо срочно госпитализировать и попросили вынести его на носилках.
По его словам, никто в его присутствии к Цкаеву физического насилия не применял.
21 сентября в суде допрашивали Георгия Цомаева, который себя виновным не признал и потребовал от стороны обвинения представить все доказательства, и тогда он будет готов ответить на вопросы. По версии следствия, Цомаев принимал непосредственное участие в пытках Цкаева. Исходя из протоколов допроса на стадии предварительного следствия, Цомаев также отказывался говорить, а потом утверждал, что было дано распоряжение руководства не говорить в показаниях правду. Цомаев в своих ранних показаниях обвинял в смерти Цкаева Алана Бигаева, но впоследствии отказался их признавать, сославшись на то, что давал их под давлением.
Когда Цомаева спросили о кадрах видеонаблюдения, на которых он идет куда-то с полиэтиленовыми пакетами, он ответил, что это были пакеты для мусора.
— В 16.30 я спешно искал пакеты для того, чтобы выкинуть продукты и бутылки, которые остались после обеда. Нас ругают за то, что превращаем рабочий кабинет в столовую.
Из закрытого изнутри кабинета 57 слышал громкие крики и мат. Я дважды пытался зайти туда. Один раз мне открыл Алан Бигаев. Хотя в отделе был прохладно, он был в нательной майке и вес в поту и попросил не мешать ему, так как он работает.
В ходе заседания Цомаев эти показания не признал.
― Сегодня зачитывали показания Цомаева. Это пятый обвиняемый по счету. На очереди еще пять. Я очень надеюсь, что по окончании этого долгого процесса судья примет правильное решение и справедливость, все-таки, будет на нашей стороне, — заявила Земфира Цкаева.
23 сентября допрашивались подсудимые Алан Хохоев и Алан Бигаев. Они также отказались давать показания до просмотра записей с камер видеонаблюдения.
Согласно материалам предварительного следствия, Алан Хохоев, как и Георгий Цомаев, в ранних показаниях обвинял Алана Бигаева в пытках Цкаева.
— Из конца коридора я услышал непрекращающуюся нецензурную брань и крики. Цомаев прошел туда узнать, что происходит. Ему в нательной майке открыл Бигаев. Потом я видел его с военно-полевым телефоном и противогазом в руках. Он зашёл в кабинет 57. Но Ситохов сказал, чтобы я не говорил об этом следствию, иначе Бигаев меня оклеветает, — цитирует «Основа» материалы дела.
Алан Бигаев пошел на сотрудничество со следствием и на ранних этапах дал показания против своих коллег: Цомаева, Хохоева, Майсурадзе и Ситохова. Однако впоследствии он их не подтвердил и никаких пояснений на этот счет давать не стал.
— Смерть этого человека не на моей совести. Я хотел, чтобы эти люди сами пришли и во всем признались. Я его пальцем не трогал. В 16:30 услышал крики и увидел закованного в наручники Цкаева с пакетом на голове. Через час я зашел еще раз. Цкаев хрипел и кашлял, пакет на голове вздувался. Мне сказали, что над Цкаевым работают и чтобы я не лез.
В 20.00 я увидел Цкаева снова. Он лежал на животе без сознания, голова и шея вздуты, весь в ссадинах и синяках. Я начал кричать на сотрудников, чтобы ему расстегнули наручники. Изо рта Цкаева шла слизь. Я ее вытер, усадил его на стул и дал воды. Потом я снова зашёл в кабинет. Руки Цкаеву на тот момент замотали сзади скотчем, его бил Ситохов. Я разрезал скотч. Именно Ситохов не разрешал позже вызвать Цкаеву «Скорую», — говорил в ранних показаниях Бигаев, после которых его выпустили из СИЗО.
28 сентября Ленинский райсуд Владикавказа продолжил допрос Сослана Ситохова. Подсудимый заявил, что дело в отношении него заведено с целью снять вину с прочих лиц:
― Следователем Хугаевым из-под ответственности выведено руководство в лице Елоева, Казбекова, Габиева, Хабаева. Их вина переложена на меня. То, что я не виновен, считаю, могут подтвердить записи видеокамер, которые будут просмотрены.
Из ранних показаний Ситохова, которые были зачитаны в суде, снова один только Багаев обвиняется в пытках Цкаева. Согласно протоколу допроса, к Ситохову в кабинет после обыска у Цкаева заходил Шота Майсурадзе. Он сказал, что у Цкаева необходимо изъять брюки, пока он в кабинете №57, но заниматься этим он не хочет, потому что поругался с Бигаевым, который «работает с задержанным и издевается над ним».
― Я был сильно удивлен и возмущен услышанным, поскольку Хабаев говорил, что Цкаев у следователя, – цитирует показания Ситохова «Кавказский узел». ― Когда я открыл дверь, увидел Бигаева, он сидел в майке, и, как я понял на тот момент, Цкаева, поскольку ранее его не видел. Он сидел полулежа на стуле, опрокинув голову, лицо у которого было бледным. Кроме Бигаева и Цкаева в кабинете никого не было.
На полу у стула с Цкаевым я увидел лежащую светло-желтую кофту Бигаева, на которой были следы крови, а на столе Бигаева видел лежащие наручники. Я стал возмущаться, обращаясь к Бигаеву, почему Цкаев в таком состоянии, почему на кофте Бигаева кровь, почему Цкаев не у следователя? На что Бигаев ответил, что Цугкиев дописывает протокол личного досмотра, после чего Цкаева передадут следователю. Я спросил Бигаева, что с ним [с Цкаевым], на что он ответил: «Он у меня отдыхает, приходит в себя».
Из протокола допроса следует, что Цкаев не реагировал на вопросы Ситохова, хотя глаза у него были приоткрыты, он дышал, пульс прощупывался. При этом на запястьях у него были видны следы от наручников, а под глазами синяки. Во время разговора Ситохова с Бигаевым в коридоре, согласно ранним показаниям Ситохова, в коридоре у кабинета №57 присутствовали Датиев, Майсурадзе, Валиев, Елоев, которые могли все видеть и слышать.
― Я стал звонить Хабаеву и стал высказывать свое возмущение тем, что вопреки его утверждениям, Цкаев до сих пор не передан следователю и, к тому же, у него имеются телесные повреждения, состояние его плохое и просил его приехать на работу и самому разобраться в ситуации. Я понял, что меня подставляют, что Хабаев меня обманул, – говорится в показаниях Ситохова.
Согласно словам Ситохова, начальник полиции Елоев дважды заходил в кабинет и видел Цкаева и описанные выше телесные повреждения.
― Докладывать Елоеву я ничего не стал, так как он сам все прекрасно видел. К тому же я понимал, что обо всем происходящем он в курсе, так как находился в отделе до моего прихода, – цитирует показания Ситохова «Кавказский узел».
Сослан Ситохов частично признал свои ранние показания.
30 сентября Шота Майсурадзе тоже не признал вину и отказался от показаний, после чего были оглашены его показания, данные на предварительном следствии.
— Я подошел к двери кабинета №57 и попытался ее открыть, но она была закрыта. Я стал кричать и стучать, чтобы открыли дверь. Дверь мне открыл Бигаев Алан, на котором была одна нательная майка, он был весь потный, взъерошенный. Он спросил меня, в чем дело? Я стал возмущаться, спрашивать, что за крики доносились из кабинета? Я пытался зайти в кабинет, но Бигаев преградил мне дорогу и сказал, что это не мое дело, что он работает с задержанным, который совершил тяжкое преступление против сотрудника на его зоне и не хочет признаваться в этом, — цитировал «Кавказский узел» показания Майсурадзе.
Очередное заседание состоится 2 октября.
__________________________________________________________________________________
Владимир Цкаев умер после допроса в Иристонском отделении полиции Владикавказа. Согласно данным экспертизы смерть вызвана механической асфиксией.
Как следует из обвинительного заключения прокурора, Цкаеву перекрывали кислород при помощи пакетов и скотча, от удушья он неоднократно терял сознание.
Согласно официальной версии, смерть наступила 1 ноября 2015 года в реанимационном отделение РКБ. Между тем, вдова погибшего Земфира Цкаева уверена, что ее супруг умер в отделе, а в больницу его уже привезли мертвым.
Никто из подсудимых своей вины не признал, по делу проходит 10 бывших сотрудников полиции.
Шота Майсурадзе, Аслану Хохоеву и Георгию Цомаеву предъявлено обвинение в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (ст.111, ч.4, наказывается лишением свободы на срок до пятнадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового) и превышение должностных полномочий, с применением насилия или с угрозой его применения, с применением оружия или специальных средств, с причинением тяжких последствий (ст.286 ч.3 п.п.а,б,в, грозит лишением свободы на срок от трех до десяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет).
Алана Бигаева, Спартака Бузоева, Владимира Валиева, Ацамаза Датиева и Олега Дзампаева судят за злоупотребление должностными полномочиями, повлекшие тяжкие последствия (ст.285 ч.3, предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до десяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет) и по самой лояльной статье по данному делу —служебный подлог (ст.292 ч.2, максимальное наказание — лишение свободы на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового).
Сослана Ситохова обвиняют в превышении должностных полномочий (ст.286 ч.3 п.п.а,б,в) и служебном подлоге (ст.292 ч.2).
Азамату Цугкиеву вменяют злоупотребление должностными полномочиями, повлекшие тяжкие последствия (ст.285 ч.3).
19 марта 1999 года во Владикавказе (Северная Осетия — Алания) на Центральном рынке прогремел мощный […]
Нового министра ВД по Северной Осетии Демьяна Лаптева представили личному составу ведомства
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: