Незаметный среди широких тяжелых листьев папоротника, мальчик полз вокруг поляны. Она начиналась там, в паре шагов от зарослей, стволов и ветвей тропических деревьев. “Не обрадоваться бы змее”, — опасливо подумал мальчик. На острове было принято радоваться всем живым существам. И это было гуманно. Ведь гуманизм — это когда на первом месте человек. Ты радуешься животному — значит, ты его видишь, значит, ты его ловишь, значит, ты его ешь! Мальчик хорошо понимал весь гуманизм этой формулы. Он был очень голоден. Именно поэтому он и ползет по заросшим окраинам поляны. “Как ягуар!” — мальчик хмыкнул. А ловкий ягуар легко сможет незаметно проползти мимо двух этих старых глухих старух. Тоже мне, расселись!

— Конечно, я сразу так и сказала. Лучше бы он был из племени расходящихся! — с сожалением качала головой одна из них.

— Да не скажи! Сходящиеся тоже ничего! Все в дом, хитрые, изворотливые. Лучше них о семье никто не позаботится! — возражала другая.

— Зато они на людях тихие и культурные. А дома! Тираны! Когда они одной женой обходятся?! В тихом омуте! А расходящиеся… Морду, конечно, кому-нибудь набить могут ни за что, ни про что… Зато дома из них умная жена веревки вить сможет. И работящие, ох, работящие! – первая бабка энергично закивала.

— Ну, соседушка, тут уж какой попадется. А молодежи сейчас кто указ? Как захотят – так и сделают! Пусть твоя дочь будет счастлива! Только жизнь покажет, хороший охотник ей попался, или нет!

И обе бабки стали синхронно кивать, философски приподняв брови. Посоглашавшись минуты две, первая вдруг горделиво прищурила левый глаз и, полуобернувшись ко второй, внезапно сказала:

— И все-таки лучше нас, параллельных, им никогда не быть!

— Что и говорить! — вторая, распрямившись,по- хозяйски оглядела поляну и соплеменников, которых на ней становилось все больше и больше.

— Мы — настоящие чистые островитяне….

Мальчик, стараясь не шуршать, стал осторожно ползти дальше. “Параллельные, Расходящиеся…” — бурчал он, проползая под веткой. “Как будто так уж важно, в какую сторону смотрят твои коленные чашечки!” А ведь на острове очень важно, куда смотрят твои колени. Не зря островная мудрость гласит: куда повернуты твои колени, туда повернута и твоя судьба! Мальчик припомнил бабушкины наставления. Чтобы узнать, из какого племени человек, нужно чтобы он ровно поставил стопы. По словам бабушки, то, как стоят стопы — очень важно! Ведь вращая стопами, можно обманывать людей. Выдать себя не за того, кем ты являешься. “Вот, например, те двое, что торчат на моем пути, — ползя дальше, думал мальчик, — их колени как раз будут у меня перед глазами. Из какого же они племени?!” Он максимально приблизился к разговаривающей паре и затаился.

— Смотри, какая яркая гроздь бананов! Ну неужели не хочется немножко полюбоваться на нее?! Нужно же думать и о культуре! Посмотри, как желтый на кончике сочетается с зеленым на стебельке! Прелестно! Скажи правду, ты стал чуточку культурнее?

— Слушай, отстань от меня! — отбивался мужчина. — Не хочу я любоваться желтизной бананов! Я хочу их есть!

«Так… У этого коленные чашечки при параллельно поставленных стопах смотрят в стороны! Значит, он из буйного и экспрессивного племени Расходящихся», — решил мальчик. «Варан — их племенной тотем. Поэтому они при разговоре немножко шипят и свистят. А у этой обе коленки смотрят строго вперед! Ага, она из Параллельных! У этого же племени тотемом является удод. Поэтому они так любят свистеть! А бывают еще и Сходящиеся», — вспомнил мальчик.

— Да подожди! У меня к тебе дело! — оглядываясь по сторонам, сказала женщина.

— Да? — игриво подбоченился расходящийся. — Нырнем в заросли?

— Никто не смотрит на этого! — всплеснула руками параллельная. — И он туда же! Со своими кривыми коленями! Ты что, не видишь, с кем разговариваешь? С чистой, настоящей островитянкой!

— Что?! Да если бы мы вас не разбудили, когда напали эти с восточного острова! Тоже мне, благородные! Копья в руках удержать не можете. Только куковать и умеете, птичники!

— Ладно, ладно… Не зря же я — Радужная Рука при нашем Великом вожде. Отвечаю за сохранение старых чубуков, культивирование старинного танца на костях. А еще за основы этики общения племен, — женщина, посмотрев расходящемуся в глаза, примирительно улыбнулась.

— Великий и Мудрый вождь сегодня наконец достроит свою хижину. Может, завтра кто-нибудь другой станет новой Радужной Рукой, — мстительно произнес расходящийся и многозначительно закивал головой.

— Вот об этом нам и нужно поговорить, — затараторила параллельная, торопливо оглядываясь на ближайшую группу островитян.

— Уютны места у жаркого костра Вождя, — иронично сказал расходящийся.

— Конечно, у наших племен были разногласия, — доверительно взяв его за руку, продолжала Радужная Рука. — Но друг от друга нам никуда не деться…

— Куда мы денемся с острова…

— Хоть у нас, параллельных, и у вас, расходящихся, есть недоразумения, сейчас нам нужно объединиться! — проникновенно сказала женщина, тыча ему в грудь острием банана. — Если вождем станет этот, из Сходящихся, то все пропало!

— Что значит “все пропало”?! У меня ничего не пропадет. Я простой Говорун, просто разношу новости…

— Вот это-то нам и нужно! Ты знаешь людей, они знают тебя. Пошепчи каждому в ухо… А когда победит наш кандидат, мы в долгу не останемся.

Расходящийся возмутился.

— А я не делю людей по коленным чашечкам! И мне все равно, из какого племени будет наш новый Вождь. Из сходящихся он будет, или расходящихся, или параллельных! Главное, чтобы охотой хорошо заправлял! — и он в порыве негодования высоко задрал подбородок.

«Интересно, что это там у него?!» — подумал мальчик и чуть подвинулся в сторону. Найдя просвет между листьями, он отчетливо увидел высоко задранный подбородок расходящегося. «Да это же родинка!» — удивленно подумал мальчик.

— Островитяне! – громко выкрикнули в центре поляны. Там среди группы людей стояли Вождь и Шаман. — Собирайтесь к центру!

«Наконец-то», — подумал мальчик, когда докучавшая ему пара отошла к центру. Он стал медленно и осторожно продвигаться к своей цели.

— Сегодня ночь полной луны! – хрипло заговорил шаман и, ударив посохом по утоптанной земле, продолжил. — Много лун тому назад мы избрали нашего Вождя. Когда взойдет сегодняшняя круглая луна, она должна озарить своим светом нового!

Над поляной пронесся шум голосов.

— Вы знаете, как проявляется новый вождь! Вот кандидаты от всех трех племен. Несите кабана! — скомандовал он четырем крепким служителям. Те величественно зашагали к краю поляны.

— Посторонитесь, олухи! — грозно сказал один из кабаноносцев двум Сходящимся.

— Сплошное надувательство, — зашептал один из них, проводив обжигающим взглядом служителей. — Шаман куплен!

— А то! Почему это все вожди, которых он в последнее время видит в священной лопатке, из Параллельных?!

Шаман продолжил.

— Бог Изберкуль милостиво помогает нам честно и праведно выбирать лучшего в вожди! Вчера лучшие охотники во главе со старым Вождем загнали священного кабана. Всю ночь ваш Шаман провел у Костра Видений, то общаясь с великим Изберкулем, то жаря кабана!

— Так кому опять подложат свинью?! — выкрикнул один из Расходящихся.

Шаман неодобрительно посмотрел в ту сторону, откуда донесся возглас.

— Сейчас мы оторвем правую переднюю ногу вместе с правой лопаткой… Ваш шаман очистит от мяса вещую лопатку, съест священное мясо и, заглянув в очищенную лопатку кабана, узреет его! Того, кого великий Изберкуль посылает нам в вожди на следующие много лун!

— Он будет есть, а мы ему в рот смотреть! — прошипел один сходящийся другому.

— Хорош! В лопатке он его увидит, как же! Шаман продажная! — внезапно закричал другой и скрылся в толпе.

Вдруг с окраины поляны раздался нечеловеческий крик. Вождь и три кандидата вместе с охотниками устремились туда. Старый шаман доковылял позже других. Проложив себе дорогу посохом, он разглядел кабанью тушу. Дрожащий служитель скорбно склонился над ней. Три жареных ноги вздымались в небеса, а четвертая, передняя правая, отсутствовала, вырванная с корнем…

— Похитители! — закричал один из кандидатов в Вожди и вцепился в глотку соседу. Сосед стал энергично отвечать набросившемуся. Оглянувшись, шаман понял, что дерутся везде.

— Остановитесь! — закричал шаман. — Кто украл священную ногу прорицания?! Пусть немедленно отвечает, пока не пролилась кровь! Или Великий Изберкуль проклянет его! Навеки!

Мальчик в зарослях печально разглядывал обглоданную кость. «Нужно было отрывать заднюю», — печально подумал он.

Шаман не сразу заметил мальчика, внезапно возникшего у его ног. Тот протягивал ему обглоданную плечевую кость и лопатку.

— О боги Охоты! Маленький негодяй, кто же подговорил тебя на это святотатство! — закричал на него Шаман, выдергивая лопатку из ослабевших рук мальчика.

— Голод, — смущенно ответил тот и застенчиво спрятался за кабанью тушу от возможного удара костью по голове.

— Как бы не так! – взревел кандидат от Параллельных. — Я знаю, какой негодяй подговорил этого маленького беса! Захотели сорвать мое избрание?! — и он вновь вцепился в горло соседнему кандидату.

— Видишь, что ты натворил, мерзавец! — закричал Шаман, — лишь Общий Вождь удерживал три разных племени на острове от вражды. Как же нам теперь его избрать?!

— Принесем его в жертву! – выдвинул идею кандидат, которому некого было тузить.

—Да! – подхватили сотни голосов. Почему-то это предложение показалось им замечательным выходом из ситуации.

— Может и правда?! — задумался шаман. — Наши три разных племени… Очистительная жертва… Пляска мира вокруг ритуального жертвенного костра…

Мальчик задрожал. Но мгновенно понял, что дрожью будущего костра не потушишь. Он стал лихорадочно думать. Но почему-то нелепая родинка, которую он заметил на подбородке Говоруна Расходящегося, все время влезала в его мысли и мешала думать.

— Дурацкая родинка! – в отчаянии взвизгнул он. Из глаз полились слезы. Мальчик любил тепло, но не до такой степени.

— Что ты там бормочешь?! — спросил Шаман и, перегнувшись через кабанью тушу, попытался схватить мальчика. Мальчик отпрянул, в ужасе глядя снизу вверх на шамана… И вдруг…

—Стойте! — тонким голосом закричал мальчик, расширенными глазами оглядывая снизу вверх всех окружающих островитян. — Стойте же! Кто вам сказал, что на острове три разных племени?!!

— Маленький лентяй! Если бы ты не воровал, а собирал еду, как все добропорядочные островитяне, ты бы больше смотрел под ноги! И заметил бы, что у одних параллельные, у других сходящиеся, а у третьих расходящиеся колени! Три племени, от трех разных прародителей!

— Глупости! — закричал мальчик. — Слушайте все! Я съел священное мясо кабана самого Изберкуля. И Он сейчас говорит моими устами! Я вижу свет! На острове нет никаких трех разных племен. А есть одно племя! Мы все — одно племя, и наш прародитель сам великий Изберкуль! Вспомните, вспомните его священную бородавку под подбородком. Вы так привыкли смотреть под ноги, что перестали видеть лица друг друга! Изберкуль говорит вам: «Поднимите взгляд от колен, под подбородки! Вы помечены!»

— Под подбородки?!

Первыми оглядели подбородки друг друга два дерущихся кандидата. Зазвучала легкая индийская музыка.

— Брат мой! – закричал один из них, ощупывая большую круглую родинку под подбородком у другого.

— Очи мои прозрели! – закричал другой и открыл объятия.

По всей поляне люди разбились на пары и, покачиваясь из стороны в сторону, пытались заглянуть друг другу под подбородки. Затем, не веря глазам, поглаживали родинки. Шум голосов нарастал. Начались объятия. Кто-то вдалеке рыдал навзрыд.

— А ну-ка, посмотри, есть у меня там что-нибудь?! — спросил Шаман у стоящего рядом служителя.

— Есть, о Шаман! — радостно отвечал тот. — Огромная уродливая родинка с тремя отвратительными длинными седыми волосками! Брааат! — закричал он и полез обниматься.

Шаман пресек попытки побрататься посохом.

Служитель, отрезвленный ударом, перешел к насущному:

— О Шаман! Пока они обнимаются, может, по-быстрому изберем Вождя?! А то от любви до ненависти…

Шаман бросил ритуальный посох мальчику. Затем снял бусы прозрения, магические браслеты, шаманскую корону и аккуратно сложил их на животе кабаньей туши.

— Избирайте, — сказал он. — Тот, кто ест священное мясо и говорит от имени Изберкуля и есть Шаман!

Он проковылял мимо мальчика, напоследок отвесив ему хорошую затрещину. Мальчик нерешительно повертел в руках посох и взглянул на служителя. Тот пал ниц. Звуки ликования усиливались…

***

— Значит, благодаря тебе островитяне больше не делятся на племена, старик?! — восторженные ребячьи глаза смотрели на закончившего рассказ старика, сидящего в глубине зарослей на трухлявом стволе дерева.

— А то! — воскликнул старик и молодцевато подпрыгнул на своем сиденье. — Вот раньше как здоровались на острове? Знаете? Коленками терлись! А сейчас?!

— А сейчас… А сейчас поглаживают под подбородками друг друга!

— И качаются из стороны в сторону! — выкрикнул один из мальчуганов, сверкая глазами.

— А еще при этом говорят: “Наша родинка – одна!” — восторженно добавил другой.

— И все это благодаря тебе?! Ты — герой, старик. Герой! — наперебой закричала вся ватага, вытанцовывая вокруг него.

— Да, да, это все я! А вы… Заладили…. «Нельзя прикасаться к священному кабану, нельзя!» Что было бы, если бы дедушка не тронул его тогда, много лун тому назад?! А?! — и старик сердито поглядел на сорванцов.

— Мы принесем! Принесем! — закричали они и метнулись к зарослям.

— Только не забудьте! Правую переднюю ногу! С лопаткой!

Вся ватага в один миг бесшумно растворились в зарослях.

Старик посмотрел им вслед и, поджав губы, пробормотал:

— Значит, вы говорите, я уже слишком стар, чтобы быть Шаманом?!