Кто я? Где я?

16.05.2014 Эльбрус Дзабиев

На днях умер Стивен Саттон. Девятнадцатилетний британец скончался от рака кишечника. В смерти молодого человека виноваты врачи, которые, несмотря на запись в медицинской карточке о том, что у него есть генетическая предрасположенность именно к онкологии кишечника, не исключили это заболевание на ранней стадии ее развития. Врачи долгое время не обращали внимания на жалобы Стивена и раз за разом отпускали его из больницы с рецептом на слабительные средства. Когда же диагноз был все-таки поставлен, было уже поздно.

Для жителя России, на первый взгляд, в этой печальной истории нет ничего необычного. У каждого найдется пара-тройка рассказов, ведущих на кладбище врачебных ошибок. И все же, Стивена Саттона запомнят многие и надолго, потому что он через социальные сети собрал более 3,2 миллионов фунтов стерлингов на борьбу с раком среди подростков. Со Стивеном лично общался премьер-министр Великобритании, к акции по сбору средств больным онкологией подключилось множество звёзд и политиков.

Поклонники Саттона тоже не остались в долгу — они помогли ему выполнить последние желания: прыгнуть с парашютом, пообщаться со слоном, сделать татуировку и сыграть на барабанах перед аудиторией в 90 тысяч человек.

Трагический случай со Стивеном мне напомнил другую грустную историю. Про 9-летнюю американскую девчушку Рейчел Бэквис. Девочка была настолько потрясена школьной лекцией о нехватке воды в беднейших странах мира, что решила отказаться от подарка на день рождения. Рейчел попросила брата создать страничку в интернете, где обратилась ко всем своим друзьям с просьбой: все средства, которые они предполагали потратить ей на подарки, перевести в специальный фонд. Ее целью было собрать 300 долларов, которые, по расчетам специалистов, могли спасти жизни 15 человек.

Рейчел не смогла довести до конца свое начинание. Она погибла в автокатастрофе. На счету девочки было 220 долларов. Просьба жертвовать деньги на питьевую воду стала последним ее желанием. После смерти Рейчел, о ее страничке в интернете узнал тот самый человек, лекция которого потрясла маленькую американку. Скотт Харис, так звали лектора, возобновил сбор средств, и к октябрю 2011 года было собрано 1 265 823 доллара. На собранную сумму можно провести питьевую воду во многие африканские деревни и спасти жизни около 60 000 человек.

А помните уникального Ника Вуйчича? Австралийца с редкой генетической патологией — тетра-амелией, проще говоря, без рук и ног. Что не помешало ему стать символом надежды и любви к жизни. Ник объехал полмира с лекциями, написал несколько книг, снимается в кино. А еще, где бы он ни был, он… обнимает людей. Да, просто обнимает. И очередь за объятиями к нему выстраивается на несколько километров.

Я вспомнил всех этих Людей не для того, чтобы поговорить о благотворительности. И не о человеческих подвигах мои размышления. Я вообще-то про либеральные ценности. Недавно одна из моих приятельниц, с которой я обсуждал действия российского руководства в связи с ситуацией на Украине, с неподдельным ужасом спросила меня: «Так ты либерал что ли?» Ее тон и внезапность вопроса сначала ввели меня в какой-то ступор. А после того, как я признался в своем тяготении к либерализму, наша жаркая политическая дискуссия как-то сама по себе потухла.

Этот случай заставил меня задуматься над своим политическим самоопределением. Если честно, то до некоторого момента я не придавал особого значения этому, считая, что журналист не только не должен иметь партбилет, но и не вправе открыто выражать свои политические пристрастия. Но в 2011 году я изменил своему принципу и прикрепил себе на лацкан белую ленту. Второй раз я с белой лентой пошел на выборы Президента России. Тогда для меня не был важен вопрос: либерал ли я? Я просто выражал свой протест, пропуская, при этом, через свое мировоззренческое сито информацию, как о генеральной линии одной партии, так и о параболических всплесках протестного движения. Да, я чаще всего смотрел «Дождь», чем «Первый канал», потому что журналисту достаточно увидеть расстановку сюжетов в «шпигеле», чтобы понять «Что? Где? Когда?» Но главное, – кто и зачем?

И вот сегодня, когда идея либерализма в России доведена до абсурда, я могу с уверенностью сказать: да, я – либерал. Либераст, – если кому-то так привычнее. И я должен, наверное, поблагодарить людей, которые принимали законы, разгоняли демонстрации, амнистировали коррупционеров, закрывали СМИ, следили и прослушивали, подменяли понятия и переставляли акценты — за то, что все они подтолкнули меня к пониманию важных для меня вещей. К осознанию того, что либерализм — это состояние души, а потом уже политика. Ни инициативы Мизулиной, ни запреты Милонова, ни театральные паузы Путина, ни бряцание оружием, ни генерал-губернаторы, ни возврат всех республик бывшего Советского Союза не создадут в России условия для того, чтобы в ней становилось больше таких, как Стивен, Рейчел или Ник. И дело тут совсем не в человеческом материале: серое вещество — оно и в Африке — серое вещество. Для поступков, о которых идет речь, нужна всего одна вещь — свобода. И понимание того, что свободен не только ты, но и твой самый ярый оппонент. А роль государства должна сводиться к тому, чтобы дать эту возможность всем и каждому.

Предвижу град обвинений в идеализме. И даже отчасти соглашусь с тем, что ценности либерализма в чистом виде встретишь не часто. Но, на мой взгляд, лучше идеализм, чем псевдопатриотический цинизм. Объясню на свежем примере. Лично для меня более понятен выбор Европы, проголосовавшей за «бородатую женщину», чем тот бред, который несли в студии российского телеканала. Глаза не принимали то, что видели на «Евровидении», а уши вяли от разговоров в студии. Взрослые, статусные люди, часть из которых неумело скрывают свою гомосексуальность, пришли к выводу: Европа — это символ Апокалипсиса. И, оказывается, только Россия с ее широкой душой и благопристойной моралью сможет противостоять концу Света. И понятно, кому чаще всего доставался микрофон — лидеру Либерально-демократической партии России.

Я не случайно расшифровал аббревиатуру ЛДПР. Жизнестойкость этого политического непонятночто в российской политике – не что иное, как целенаправленная дискредитация ценностей, заложенных в название партии. Ну, скажите, кто в здравом уме и от чистого сердца захочет быть соратником Жириновского, по идейным так сказать, соображениям? Но почему-то же эта партия, которая противоречит сама себе, не только существует, но является официальной системной оппозицией?

Я не знаю, какие ассоциации были в голове моей приятельницы, когда она с удивлением и испугом спрашивала о моем отношении к либерализму. В силу ее образованности и профессионализма, не думаю, что это был набор из политически окрашенных карикатур. Для нее было важно, что я ставлю под сомнение патриотический подъем российского общества, о котором трубят СМИ и которое фиксируют соцопросы. И я даже отчасти завидую ее стройности восприятия мира. Вот только настораживает тон, с которым был задан тот злосчастный вопрос.

Кстати о вопросах. Помните тот ажиотаж, который вызвал вопрос Ксении Собчак, адресованный Чулпан Хаматовой: «Если бы ты не занималась благотворительностью, ты бы поддержала кандидата в президенты Владимира Путина или осталась в стороне от политической деятельности?» В тот момент, когда безмерно мной уважаемой Чулпан Хаматовой вручали премию, этот вопрос мне показался неуместным и даже бестактным. Два года спустя, я изменил отношение к ситуации. И считаю, что Ксения Собчак не сделала ничего предосудительного, а Чулпан Хаматова должна была ответить так, как думает. Потому что она не делает ничего антиобщественного, а благотворительность в цивилизованной стране не должна зависеть от политики.

А совсем недавно меня поразили наши читатели. Под одним из материалов один из постоянных комментаторов оставил мнение о том, что основная проблема российского общества — коррупция, которая мешает развитию — как экономики страны, так и ее гражданских институтов. Через час после публикации комментария, под ним стояло 11 «не одобряю» и ни одного «лайка». И это на сайте, который пытается занять нишу гражданской журналистики! И я впервые серьезно задумался над тем, нужен ли наш ресурс с таким «сухим» счетом 11:0?

Вот такие пироги, как говорится. Получается, что я ответил на первый вопрос заголовка. Осталось понять: где я?

Читай самые интересные новости Градуса в Telegram!