Ник Козаев: Судьба Барабанщика, часть 2

17.05.2014 Михаил Дзиов

POST

Как я уже вскользь упоминал, мне посчастливилось устроиться DJ-ем на радио «ОС» — первую и, на тот момент, единственную музыкальную радиостанцию во Владикавказе. Работка была супер, за исключением того, что зарплату нам, можно сказать, не платили совсем. Каждый мог делать в эфире практически что хотел: что хотел, говорил; какую хотел музыку, такую и крутил; кого хотел, того в студию и приглашал и т.д. В общем, было классно.

Плечом к плечу с вашим покорным слугой на ниве радио-беспредела подвизались весьма рукопожатные диджеи U-REE aka Юрий Мальцев и Alex aka Фёдор Сухарников. И вот, как-то раз, после какого-то собрания, они дали мне кассету собственного сочинения с просьбой послушать и вынести вердикт по поводу прослушанного. Учитывая обстоятельства, а так же место и время событий, ничего странного в их просьбе не было. Начинался 1997-й год (или заканчивался 96-й, уже не помню), я играл в самой популярной группе, только что выпустившей альбом и собирающей внушительные залы, да и вообще, чего греха таить, вёл я себя тогда почти совсем как рок-звезда, то есть не всегда прилично. А они были значительно моложе меня и очень застенчивы. Короче, принёс я кассету домой, включил и тут же выключил. Первая же песня явила мне все признаки откровенного бесперспективняка – практически полное отсутствие исполнительского мастерства; отвратительная домашняя запись, где трудно было что-либо разобрать, да и вообще, лень мне было дальше слушать эту муть. И так бы всё и кануло, если бы не женщина моя, которая так же работала на радио и знала Федю с Юрой. Её просто распирало любопытство, что же это за кассету такую они мне вручили. Она её тщательно прослушала и выбрала наилучшие, на её взгляд, песни и уже их дала послушать мне. Среди этих песен первой же была If I Ever Luz U, прослушав которую я страстно влюбился в группу Post (а именно это название и красовалось на кассете) и не менее страстно возжелал в неё влиться. Я встретился с ребятами и предложил курировать их проект на правах старшего товарища (продюсер, типа), попутно заняв место за ударной установкой. Они сказали «да» и понеслось!

Репетировали мы на богатой различными дорогими инструментами базе The Shakemakers. Ребята оказались творчески чудовищно плодовитыми. Именно их плодовитость (особенно в этом преуспел Юра) позволила строить продюсирование проекта в ключе, ранее знакомом мне только по книгам про различных «битлзов», «роллингов» и прочих. То есть, новый материал появлялся ежедневно – каждая репетиция начиналась с того, что ребята рассказывали, кто и сколько песен написал, а затем исполняли их и я, как правило, единолично, решал, будем ли мы работать с той или иной песней или нет. В кратчайшие сроки мы подготовили некоторое количество песен под запись, и ребята из скудных студенческих средств своих смогли позволить себе купить три смены по шесть часов в единственной на тот момент студии в городе, принадлежащей весёлой баптистской организации «Северо-Осетинская Миссия Христианского Милосердия». Звукорежиссёром выступил мега-уважаемый товарищ, немолодой уже многодетный отец и член конкурирующей секты пятидесятников Джанлей Джиоев, который в дальнейшем оказывал нам, и не только нам, всевозможную помощь. Удивительнее всего было то, что этот 40-летний джазмен прямо-таки по-детски увлёкся нашими ребячествами, не проcто выполняя работу, а получая настоящее удовольствие. Ну и во время записи он легко и просто проплаченные 3 смены по 6 часов превратил в трое суток с краткими перерывами на беспокойный сон.

После нескольких безрезультатных попыток сыграть все партии по отдельности, мной было принято революционное для владикавказских реалий решение — записывать всё что можно сразу, всем вместе. Этот метод оправдал себя настолько, что вместо реалистично запланированного мини альбома нам удалось записать полноценный LP.

Примечательна история появления мегахита 2 Steal The Sun. План записи был таков: в первый день мы записывали все песни, какие были, во второй записывали немногочисленные наложения и вокальные партии, а в третий должны были осуществить сведение альбома. И всё шло по плану, пока на второй день, когда весь материал был уже записан, и надо было начинать демонтаж инструментов, Юра не заявил, что ночью сочинил песню. А когда он её исполнил, стало совершенно очевидно, что её нам следует записать непременно, что мы и сделали. А на третий день, перед тем как приступить к сведению, мы ещё и позволили себе вдоволь поорать её вживую под акустическую гитару.

Закончив сведение, вечером третьего дня, мы возвращались по домам, но нас распирало!!! (кто знает — поймёт) И мы зашли в гости к жившему по соседству Дёме, гитаристу уже распавшейся группы Zoster. Дёма, надо сказать, был очень странным парнем, что для гения вполне простительно и объяснимо. Если я всё правильно помню, он не очень обрадовался нашему визиту и был негостеприимным. Но кассету взял, а нам испортить настроение в этот момент было решительно невозможно. Незадолго до этого Дёма, в очередной раз, решительно порвал с музыкой и всем своим видом демонстрировал, что наши телодвижения выглядят смешно и по-детски. Но не успел я добраться домой, как Дёма мне позвонил и, сбиваясь, затараторил о том, что это офигенно, что он вновь ощутил желание играть, а на песне Until он чуть было не прослезился. Короче, само собой случилось то, о чём я не мог даже мечтать – Дёма попросился в группу, а для начала решил засесть за сочинение партий к уже имевшемуся материалу.

В итоге уже в 98-м он записал свои партии и сейчас альбом Post «Who Has Strangled Desdemona» имеет хождение в основном в такой редакции, но во Владике, я знаю, есть несколько счастливых владельцев первой версии.

Здесь я предлагаю вашему вниманию каноническую версию альбома, где Дёмой записаны партии лидирующей гитары и бонусом идёт песня Turn Into The Blue, которую мы переписать не смогли, ввиду утери исходника, а выбросить её было жалко.