Олег Ремизов: «Когда я сам учился здесь, мне все казалось тут красивым»

Ректор СОГМА о намеченных планах, текущих делах и старых скелетах в шкафу будущих медиков

В сентябре исполняется ровно год с того момента, как Олег Ремизов был назначен на должность ректора СОГМА. Бывшее руководство этого вуза сделало все, чтобы статус студента-медика нашей академии превратился в аллегорию. Бесплатная медицина — это давно иллюзия, которая живет в фантазиях наших граждан, а вот небесплатная передача знаний от преподавателя студенту — это реальность, с которой все давно смирились. Но эта болезнь не только осетинская, у нее общероссийский диагноз.

Да, медики не защищены государством, и за свою работу получают ничтожно маленькие деньги, оттуда и желание всеми способами подзаработать на стороне. Но есть точка невозврата, за которой полное растление и разрушение. Пессимизм, разочарование, отчаяние — вот к чему пришли многие педагоги и бывшие студенты СОГМА, глядя на деградацию когда-то жизнеспособного вуза.

Недавно появилась информация о якобы деструктивных моментах в деятельности нового ректора. Чтобы не питаться слухами и сплетнями, мы решили напрямую обратиться к Олегу Валерьевичу Ремизову и прямо задать ректору интересующие всех вопросы о том, чем сейчас живет академия, кому мешает он, кто мешает ему и что ждет студентов СОГМА в будущем году.

— Бывший проректор по социально-экономическим вопросам СОГМА Жанна Гецаева написала заявление в прокуратуру о предоставлении сфабрикованных вами данных для мониторинга эффективности вузов России, как вы это прокомментируете? 

— Это в корне неверная информация. Потому что она там указывает на то, что академия заработала по науке 2, 762 млн рублей, а я приписал якобы 19 млн. Академия не зарабатывает ни рубля, это деньги, которые мы тратим. Получилось следующее. В конце года мы получили на оборудование для создающегося симуляционного центра 32 млн рублей не на парты, стены, ремонт или видео мониторинг, а на биороботов. В настоящее время симуляционные центры в мединститутах — это как огромные кафедры, где занимаются наукой, где проводятся симпозиумы, съезды, конференции именно по симуляционной медицине, потому что моделируется сейчас медицина не всегда на живом пациенте и не всегда как было в истории медицины на крысах и мышах. На сверхновой технике идет отработка навыков студентов и одновременно записывается, как овладели, за сколько минут, идет анализ ошибок, это целая наука.

Такое у нас впервые, поэтому в академии по незнанию своему предполагали отнести эти деньги на доходы, куда мы определяем канцтовары и парты. Эти деньги не перебрасывались никуда и не за счет кого-то, это оборудование как во всех вузах.

Симуляционный центр

— Это одинаковая сумма на все вузы по стране?

— Нет, это было выделено именно нашей академии, чтобы мы закупили биороботы.

— Они в рабочем состоянии?

— Конечно, но не все пока задействованы, потому что есть роботы, которые стоят 6 млн, и к ним требуется дозакупить мебель, а это мы уже за счет своих средств делаем. Оборудование — это целевые деньги, которые дал Минздрав. У нас есть все документы, подтверждающие, на что они потрачены, все открыто и ясно, можно посмотреть.

— То есть все эти данные, просочившиеся во вне — это ошибки управления стратегического планирования, которыми воспользовались?

— Конечно, и в бухгалтерии согласны с этим, они говорят, откуда мы знали что это за оборудование и с какой целью ректор его закупает. Они сами пришли и сказали, «правильно ли, что мы поместили эти деньги туда, такое в академии впервые, опыта покупки биороботов не было пока, правильно ли, что мы в «прочее» поместили?» Тогда я им сказал, что это неправильно, потому что дороже покупок в академии не было пока. Это очень большая сумма для нашей небольшой академии — и для научного процесса, и для процесса обучения.

— 30 сентября будет ровно год, как вас назначили на должность ректора Медакадемии, было сказано, что академия находится в непростой ситуации, что за непростую ситуацию вы застали и как вы из нее выходите?

— В период модернизации медицины рекой лились деньги, это был нацпроект. И за эти годы хозяйственной частью академии были допущены грубейшие нарушения, это вылилось в многотомное уголовное дело, и уже полгода Жанна Гецаева ознакамливается с этими двумя огромными папками, поэтому процесс не может начаться по причине того, что она не ознакомилась с ними. Но я вам так скажу, сколько вывели из академии, можно только догадываться. Исходя из того, что была модернизация медицины, большие суммы выделялись, академия тем не менее вся в разрушенном состоянии, ничего после ухода предшествующего ректора они не сделали.

Через родственников эта женщина-труженица предлагала пристроить (в том числе и в больницу на Титова) частный  1 компьютерный томограф, 1 магнитно-резонансный томограф, 2 ультразвука и искусственную почку, все объемом где-то около 750 млн рублей.

Академия пребывает просто в ужасном состоянии, потому что в течении многих лет Гецаева безобразничала. И мы будем настаивать на том, чтобы судебный процесс был гласным и она получила по заслугам. Она ко мне в присутствии своих родственников обращалась с просьбой выступить в прессе о том, что все это домыслы Следственного комитета, но я отказал ей в этом. Как я могу умолчать о том, что они сотворили с академией? Конечно, нет.

— У вас была прекрасная должность в Москве, вы реализовали мечту любого выпускника СОГМА — окончить вуз, уехать, дообучиться  и остаться в Москве. Но вы берете, все это бросаете, зная, что вас здесь ждет. Как так?

— Если честно, когда я давал согласие, то даже не представлял, в каком плачевном состоянии материально-техническая база вуза. До меня это не доходило, потому что в моей памяти СОГМА был особенный вуз, который я помню еще студентом. Я за это время имел возможность читать лекции в разных вузах страны, и они на моих глазах менялись — новые корпуса, лаборатории, аудитории… Моему разочарованию не было предела, когда я все это увидел.

Главным в моем решении вернуться было то, что моя мама болела, на тот момент она была жива и я хотел рядом с ней быть, кроме того я с трепетом относился к этой академии, ее хотели реорганизовать и оптимизировать, а я не захотел этого допустить, и в силу своих возможностей постарался противодействовать этому. Предшественнице по АХЧ было выгодно закрыть эту академию, потому что деньги освоены, студенты разойдутся и по остаточной стоимости все это распродастся. У них были такие планы.

— А что сейчас происходит с больницей СОГМА на Титова?

— Многим корпусам в ходе реконструкции нанесен непоправимый урон. К примеру, в хирургическом отделении были закатаны старые коммуникации в бетон и накрыты плиткой для того, чтобы проверяющие не могли проверить, как были заменены коммуникации. Сейчас все это протекает, гибнет историческое здание, не просто все течет, а все в плесени, которую невозможно вывести. Мы вынуждены за счет внебюджетных средств проводить наружную водоподачу, чтобы отключить протекание внутри, планируем вырыть дренажную яму и таким образом спасти корпус, хотя опытные проектировщики говорят, что после этой реконструкции данные корпуса не подлежат восстановлению.

— Так важно сохранить эти здания?

— Эта больница уникальна, там лечился Булгаков, ее посещал Николай II, кстати, после ее посещения он отправил телеграмму, сказав, что остался очень доволен ею.

— А что за споры вокруг названия больницы, для вас так важно, чтобы она носила имя императора?

— Каждая больница с такой историей имеет право носить имя, но это решает не ректор, решение принимает либо ученый совет, либо люди, живущие в городе. Сейчас меняется отношение к Николаю II, он канонизирован РПЦ, поэтому даже если будет планироваться дать имя этой больнице, это не самое плохое имя. Но, опять-таки, это мое мнение и не мне это решать.

— Мы родились и выросли здесь, у каждого есть друзья и знакомые, окончившие медакадемию, которые говорят, что от прежнего преподавательского состава никого почти не осталось. Как у вас с качеством преподавания сейчас? В последнее время отношения преподавателя и студента имеют, к сожалению, определенный денежный эквивалент, но этот эквивалент не гарантирует качество знаний. И сейчас это практически открытая информация — у многих преподавателей академии есть свой проходной процент.

— Я согласен, есть факты, о которых вы говорите, и они находят свое подтверждение, какими-то эпизодами уже занимаются следственные органы. Здесь была сформирована определенная система, и мы четко дали знать, что будем бороться с этой системой, студенты должны получать оценки только за знания. Возможно репетиторство, но на этапе экзамена и зачетов все будет пресекаться.

— Как мне известно, тут у некоторых есть определенные таксы.

— Что интересно, те, кто их установил, имеет опосредованное отношение к академии. Но те, кто действительно любит академию, не опускается до этого уровня. Все знают, на каких кафедрах берут, мы владеем этой информацией, пресекали и четко будем пресекать это в нынешнем году.

— Из того состава педагогического, который был при вас, много осталось тех, кто составлял гордость и славу академии?

— Я окончил эту академию 23 года назад, и мало моих преподавателей осталось, а те, кто еще живы, нездоровы. У нас есть замечательные педагоги, не хочу никого выделять, могу обидеть кого-то, поэтому назову самых самых — Таймураз Майрамович Бутаев, Сергей Яковлевич Плахтий, все с горящими глазами, все интеллигентнейшие люди, знали бы вы, как они вдохновляли нас, как воспитывали. И еще, конечно же, носительница традиций старой профессуры инфекционист Белла Ибрагимовна Отараева.

— А какие возможности у вас есть, чтобы хороший педагог не уехал, развивался, есть какая-то стимулирующая база, есть возможность как-то влиять на это?

— Оклады у нас ниже, чем в центральных вузах, у нас нет источника финансирования по грантам и мы не оказываем высокотехнологичную медицинскую помощь, это минусы одноканальной системы финансирования. Преодолеть этот денежный дефицит мы пытаемся за счет увеличения набора коммерческих мест, не урезая при этом бюджетные места. Если раньше мы набирали по 100-110 чел, то в этом году мы уже набрали 200 платных курсантов, приняли иностранцев — индусов, израильтян и др, преподавание будет вестись частично на английском языке.

— У вас есть преподаватели, которые могут вести мед дисциплины на английском языке?

— Да, и это тоже позволит вузу выбиться их сложившейся ситуации. У нас очень мощная кафедра иностранных языков во главе с Дзерассой Хацаевой, и они подготовили таких преподавателей.

— А что за информация о том, что академия задержала стипендию на полгода?

— Академическая стипендия выдавалась всегда вовремя, и это зависит не от нас, а от Минздрава РФ, с опозданием всегда выдается повышенная стипендия, а ее у нас получает 10% студентов. Повышенная стипендия может достигать 26 тыс рублей, ее Минобр перечисляет Минздраву, а Минздрав нам. Такая ситуация была по всем вузам, повышенную стипендию с января выдали в конце июля. Если посмотреть документы, то после того, как ее перевел нам Минздрав, стипендия была распределена в течение 2-х дней. Это строго контролируется.

— Насколько трудно или легко вам, бывшему студенту, знающему многое изнутри, было прийти сюда в качестве ректора? Как вы работаете с людьми, которые либо условно не в вашей команде, либо не приносят вузу пользу, тормозят развитие?

— В основном все активно включились и работают, а тех, кто все эти годы паразитировал и сковывал вуз взятками, безобразиями и разворовыванием, не больше 2-3%. Обидно, что многие окружающие их коллеги посчитали возможным тоже встать на этот путь, чтобы не быть в дураках, так сказать.

— А что за история с Тедеевым, которому вы не дали зеленый свет?

— Если вы посмотрите тех, кто принят на бюджетную основу в интернатуру и ординатуру, вы найдете там Тедеевых. Вот списки, которые дало нам правительство. Здесь видно, кто подал в правительственные списки и сколько мест было выделено. В стоматологии 4 места, и они отметили, кому они их дают. Здесь есть Тедеев, но не тот, о котором шла речь. Тот Александр Тедеев значился в списках на лечебное дело, где 10 мест, и в правительстве сами выбирают тех, кто должен быть, этим занимаюсь не я. Вы видите, ему не удавалось сдать экзамен и искусственно был указан балл 216, потом во время пересдачи у него получилось 205 баллов, в списках на стоматологию его не было, можете опубликовать списки.

Ко мне даже обратилась зампредседателя приемной комиссии и предложила взятку в размере 300 тыс, чтобы я смог перевести его в другой список. Я категорически отказался и сказал, что они должны прийти и извиниться за такое предложение. Прошли те, кто имеет больше баллов. За 300 тысяч меня просили поменять одного Тедеева на другого.

20160822_162608    20160822_162643

— Своим отказом занести в списки Тедеева вы якобы оскорбили его маму, старожила СОГМА, инвалида, мать-одиночку.

— Мама работает здесь начальником Медуправления, но она к академии серьезного отношения не имеет, в свое время она работала главврачом роддома, где были хронические эпизоды — более 20 случаев подмены или продажи детей. Ее по одному эпизоду осудили, но из-за того, что были подготовлены документы о том, что она не совсем здорова, она получила условные сроки и ограничение на руководящих должностях. Несмотря на это ее в академии приняли на руководящую должность, и она до сих пор является начальником Медуправления.

Я ее 2 месяца просил отчитаться перед ректоратом о проделанной работе, она категорически не хотела делать этого, потому что ни одной бумажки не подписала, не подготовила и не проконтролировала. В связи с этим я снял с нее стимулирующие. Но как начальник Медуправления она получает то, что ей положено. И, конечно, это никакие не 6 тысяч, потому что это меньше МРОТа, она получает как начальник в бюджетном учреждении. Ее стимулирующую — а это около 30 тыс рублей — я снял, и то — буквально в июле. Она игнорирует мои просьбы, берет больничные, потому что не может отработать свои документы. Получается, кто-то работает, а кто-то паразитирует и ничего не делает.

— Академию все ругают, но тем не менее многие ее выпускники уезжают отсюда и становятся замечательными специалистами…

— Не все хорошие уезжают, из тех, кто остался, многие либо не имеют возможности уехать, либо не хотят покидать Осетию. Базовое образование здесь дается изумительное, у нас страдает последипломное образование. Но каждый из наших выпускников, кто уехал за пределы Осетии, может четко сказать, что имея нашу базу, легко овладел премудростями и тонкостями другой специальности. Здесь такой возможности нет. Нет материально-технической базы, и сам вуз маленький. У нас только 2400 студентов, из-за этого нет полноценных больших кафедр со своими сформировавшимися научными школами. У нас нет кафедры сердечно-сосудистой хирургии, онкологии, у нас нет многих тех кафедр, которые являются солью современной медицины. У нас только один преподаватель судебной медицины со ставкой с четвертинкой. Один! Нет не то что самостоятельной кафедры, нет полноценного курса, а все из-за того, что вуз наш очень маленький. Вот если бы у нас было 3-4 общежития и мы могли осуществлять большой коммерческий прием с других регионов и стран, тогда бы и количество преподавателей увеличилось, и количество кафедр — генетики, лучевой диагностики, сердечно-сосудистой хирургии, современных методов экстракорпорального оплодотворения, эндокринологии. А сейчас мы сжались до самого минимума.

— То есть здесь нет творческих исследовательских лабораторий, где классный специалист вместе со своими учениками трудится над чем-то?

— Говорить о том, что здесь осуществляются какие-то открытия, которые будут или уже востребованы в РФ или за рубежом, даже речи пока нет. Нам бы добиться пока качественных высококвалифицированных выпусков врачей, дать базовое образование на уровне. Пока мы нацелены на копирование и тиражирование положительного опыта вокруг нас. Это уже позволит нам быть на плаву.

— А те педагоги, которые хотят повысить свой уровень, имеют возможность получить от вуза помощь?

— Мы отправляем за счет академии пока только на конференции и на симпозиумы, но этого не достаточно, людям нужно ездить на стажировки на 2-3 месяца с погружением для овладения премудростями. У нас беда в другом — если человек смог уехать, окончить ординатуру, интернатуру, он, естественно, хочет получить лучшее место, но в республике его никто не ждет — за многие годы в Осетии выстроилась система, которая носит клановый характер, и пробиться сквозь нее практически невозможно даже самому одаренному специалисту. Я думаю не сразу, но мы решим эту проблему.

— По поводу клановости — ваши оппоненты говорят о том, что здесь до сих пор работают родственники бывшего ректора Тамары Гатагоновой, за которой тянется шлейф уголовных дел.

— Ее родственники действительно продолжают работать, притом неплохо. К хозяйственной деятельности они не имеют никакого отношения. Хозяйственной деятельностью занималась Гецаева и ее родня, а также родственники Жанны Куцуковны Албеговой. Жанна была ректором, ее брат был проректором по АХЧ, ее сестра была начальником хозуправления, и так ими была пронизана вся административная часть. Крестная дочка Гецаевой была начальником тендерного отдела, ее сестра была начальником столовой, муж сестры — начальником охраны. Сама Гатагонова не была кланово причастна к хозяйственной деятельности.

— А как вы прокомментируете скрин вашей переписки с Жанной Албеговой, который она выложила в сеть и в котором Вы ответили ей фразой «насколько башкиры умнее чурок»?

— В моем лексиконе такого слова нет, можете спросить кого угодно. А у этого сообщения есть предыстория — мужа Албеговой уволили со взысканием из МВД, уволил министр, который был башкир по национальности, поэтому она всегда возмущалась и говорила «башкир хуже всякой чурки» итд. И когда я прислал ей ссылку о том, что башкирский институт стоит первым в рейтинге, пошутил ее же словами «насколько башкиры умнее чурок», это никак не моя позиция, я не знаю, кого она сама за чурок считает, это вырванная из контекста личная переписка, которую она использовала против меня.

— А то, как вы, по слухам, разрушили слаженную работу стоматологической поликлиники СОГМА, прокомментируете?

— Во-первых она никак не развивалась, там хаотично и безотчетно зарабатывались деньги. Что там разрушать, там даже не было случаев имплантации зубов, хотя все это должно было быть. Врач был, я его вызывал и спрашивал, сколько имплантатов было вкручено пациентам — ни одного. То же самое было и по другим отраслям, в поликлинике накапливались долги по коммуналке, и я с этим не мог мириться. Кроме того, будучи стоматологическим внебюджетным учреждением, никто там не получал премии, а ко мне пришли медсестры и санитарки, которым с 2013 года ни разу не выплатили премию. Что это за работа, если в кассу ничего не сдавалось?

Один раз я пришел и никого не нашел с карточкой пациента, сказал об этом главврачу, второй, третий раз, и всякий раз я видел пациентов без истории болезни. Все платили напрямую в карман врачу. Клиника набирает долги, премии не платятся, штаты раздуты донельзя, высокотехнологичная помощь не оказывается, конечно, нам пришлось распрощаться с главным врачом, я открыто говорю — нам до сих пор не удалось преодолеть этот кризис, до сих пор академия отчасти содержит стоматологию, хотя должно быть наоборот — это наш дополнительный источник финансирования, которого многие годы академия была лишена. И хотя стоматология на внебюджете, все оборудование туда закупает вуз со своего кармана. На ремонт академия туда дала около 36 млн руб, но отдачи никакой. Отсутствие современных методов лечения, повторюсь, донельзя раздутый штат.

— Вы не боитесь недовольных?

— На 100% будут недовольные, но что это за показатели, когда за 12 часов за кресло сдают по 700 руб в кассу? Нам нужно менять кресла, они полностью изношены. Мы должны закупать материалы, сейчас они это делают сами, хотя это противозаконно, плюс там были приписки по ОМС, и мы с этим тоже не могли бороться, если надо, наши сотрудники вам покажут, какие формы не заполнялись и что было в плане приписок.

— У вас живая профессия в руках, были пациенты, было профессиональное развитие, сейчас вы не практикуете, я знаю, что настоящие врачи не могут долго без практики, вы что-то собираетесь делать в этом направлении?

— Из-за того, что я пришел и погрузился в эти административно-хозяйственные дела, практику пришлось оставить. Но надеюсь вернуться. Планирую взять четверть ставки профессорской на кафедре и продолжить свою консультативную деятельность, я эндокринолог и лучевой диагност. Но мне очень хочется, чтобы вуз себя комфортно чувствовал: и студенты, и преподаватели, на самом деле это достойный вуз — компактный, маленький, и мы можем готовить хороших специалистов.

— Студент оценивает работу преподавателя уже после окончания вуза.

— Сейчас ушли те люди, к которым студенты ходили на занятия даже когда были нездоровы. В нынешний вуз не пришли династии, как у нас на «Нормальной анатомии» Беслекоевы-Туаевы, изумительная династия, а пришли кланы, которые выжимают соки только для себя — ни педагогики, ни профессионализма. Я проучился здесь 6 лет, и с меня даже коробку конфет никто не попросил, педагоги сначала добивались, а потом радовались нашим успехам, а во что превратился вуз сейчас…

— Вы знаете, кто в академии вымогает деньги?

— Знаем, причем, это в основном прикладные кафедры, не имеющие к медицине отношения, вызываем, разговариваем, но понимаете, не пойман — не вор. Я считаю — дай знания, подведи к результату, помоги внеурочно, пусть преподавателя за это как могут отблагодарят, но чтобы ничего толком не давая ставить барьер денежный, это нельзя.

— Давайте теперь о хорошем. Медакадемия уже давно в устах наших жителей превратилась в кормушку для воров и кузницу безграмотных коновалов. Без творческих планов, без четкого видения будущего перемены невозможны, чего вы хотите?

— Подобие Гарварда. Это должен быть маленький, уютный, компактный, камерный, но ни в коем случае не кулуарный, вуз. С замечательными династиями врачей, но никак не с кланами. Нужно восстановить разрушенные исторические здания, создать особенную атмосферу, студенты должны с любовью вспоминать годы учебы.

— А что вы конкретно сделали за 10 месяцев вашего пребывания в кресле ректора?

— Мы отремонтировали аптеку в больнице КБСП (СОГМА), ремонтируем пищеблок, который не ремонтировался 40 лет, закупили прачечное оборудование в КБСП, анастезиологическое оборудование, гастероскоп, приточно-вытяжную вентиляцию делаем в рентген кабинетах, восстановили работу компьютерного томографа в этой больнице.

За счет своих средств в этом году с февраля увеличили зарплату среднему медперсоналу КБСП на 1700 руб, 3 раза мы дали им премии и сделали несколько выездов на побережье Каспийского моря, помогли оздоровиться людям. Это те санитарки и медсестры, которые не помнили, когда последний раз видели море, более того, мы еще и премию им за это дали, ранее этого никогда здесь не было. Мы отправляем их группами по 50 человек.

— А про симуляционный центр и текущие ремонтные работы расскажете?

— Не просто расскажу, я вам его покажу. Мы открыли один из лучших в России симуляционный стоматологический центр. Он создан полностью по подобию стоматологической клиники. В этом году мы ремонтируем ЦНИЛ — замена стекол, коммуникаций, покраска. Заваленную стену аварийную к ЦНИЛу восстановили, и не просто так, а из старинного кирпича, чтобы ансамбль исторический не испортить. Но самые большие работы проводятся в общежитии. Когда я зашел туда, во Владикавказе было -18, а в основной части общежития -3, и там проживало около 350 человек! Там не было лифта, срезаны трубы водоснабжения на всех 9 этажах и не было горячего водоснабжения в душевых.

Старый бойлер был маломощный, и теплую воду можно было поймать, только когда все студенты были на занятиях. Сейчас там 2 мощных бойлера, 6 лет люди поднимались пешком на 9 этаж, теперь есть лифт, в лестничных пролетах и коридорах поставили пластиковые стеклопакеты и на каждом этаже провели отопление.

Реконструируем холл, нам помогают в этом «Меrcada group« и главы районов. Могу показать, каким будет холл в общежитии. У нас уже готова мебель, мы постарались создать атмосферу кабинета Шерлока Холмса. Спасибо,» Меrcada » сделали нам по индивидуальному проекту замечательную мебель. Пусть студенты представляют себя врачами викторианской эпохи, докторами ватсонами. Должна быть какая-то история, дух, а не механическая зубрежка.

Сложно сразу все охватить, но мы каждый год будем стараться что-то приводить в порядок, и это не будет офисный ремонт, я хочу, чтобы это было «на века». У людей должны быть приятные ассоциации на всю жизнь. Мы поставили там батареи, хорошие двери, инфракрасный излучатель, теперь наши охранники не перемотанные от холода будут ходить, а в нормальной одежде.

— А у вас еще есть ансамбль национального танца, здесь же был мощный коллектив?

— Конечно, есть. Изольда Гогичаева сейчас шьет нам 12 пар национальных костюмов и один сольный. Просто в подарок. 12 лет здесь не шились костюмы, спасибо всем, кто помогает, если бы мы были такие жулики, неужели эти люди поверили бы в нас? Национальный танец всегда был в СОГМА, это нельзя было ни в коем случае терять, поэтому я обратился к Изольде с просьбой сделать для нас бюджетный вариант, но она ни копейки не взяла, все шьется в подарок. Если можно, я бы хотел показать вам территорию академии и те изменения, о которых говорил.

— Конечно, можно… (академия действительно небольшая, камерная и уже уютная, Олег Валерьевич показал те уголки для студентов во дворе, которые уже сделаны — столы, стулья, лавочки, подстриженные кусты)

— Это все зарастет плющом, и мы тоже как будто бы будем входить в «Лигу плюща». Потихонечку территорию приводим в порядок, сделали для студентов романтичный оазис, чтобы они пришли и пообщались в красивом месте. Эти здания разрушены полностью прошедшим руководством своей хозяйственной деятельностью. Кафедры анатомии и организации здравоохранения переведены в общежитие, а эти здания мертвые. Нам нужно 3-4 общежития, тогда мы и кафедры большие сможем иметь, и платить хорошо преподавателям. В дагестанском меде 6 тыс студентов и 5 общежитий, а у нас 2400 и одно общежитие, есть разница? От внебюджетной деятельности мы получаем только 24% — это очень мало, меньше нашего вуза никто не получает, у ГМИ, к примеру, 50%.

— А столовая у вас есть?

— Есть, питание в вузе субсидируется нами, у нас можно покушать за 80 руб три блюда. Более того, мы планируем открыть для сотрудников и студентов столовую в больнице на Титова, такого не было никогда. Вот вы видите самшитовую рощу от спонсоров, а на место поврежденных от града деревьев мы посадим голубые ели, нам их тоже уже подарили. Смотрите, что мы уже сделали в ЦНИЛ. Я хочу, чтобы у студентов было ощущение того, что они попали в сказочный замок, чтобы им нравилось все, чтобы они понимали, что вся эта красота для них, берегли. Смотрите, какие окна у нас в ЦНИЛ уже стоят, я не уношу деньги домой, вот где они.

Когда я сам учился здесь, мне все казалось тут красивым. Я хочу, чтобы у детей, которых нам доверили, были те же ощущения.

СТАТЬИ
12.03.2024

Торговая сеть запустила новую акцию

26.11.2023

Все, что вы хотели знать о мерах соцподдержки мам

16.11.2023

Торговая сеть запустила предновогоднюю акцию

17.10.2023

Нового министра ВД по Северной Осетии Демьяна Лаптева представили личному составу ведомства

16.10.2023

Во Владикавказе проведут рейд по незаконным нестационарным торговым объектам

13.09.2023

В Северной Осетии появился ВкусВилл

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: