Мы слышим: кого-то посадили, притон разогнали и ещё много много чего, но в остатке видим под ногами всё те же пустые упаковки из-под сильнодействующих лекарств и «баклашки» с характерной чернотой.

Любую деятельность принято оценивать по результатам, будь то работа, творчество, наука. Естественно, дальше идут подсчеты, какими средствами, а иногда жертвами достигается цель, и когда они её не оправдывают, победа девальвируется, теряя свою существенность.
Никто не поспорит, одним из бичей современного общества стала наркомания, и если в детстве самым страшным определением для меня было «анашист», то сейчас уже никого не удивляют раскиданные по разным углам и подворотням пластиковые бутылки из-под воды с характерным бурым налетом и куском фольги на горлышке (так называемые «бульбуляторы»). Причём, частота их попадания на глаза иногда бывает большей, чем просто бутылок, использованных  по прямому назначению. К слову, огромные массы мусора — отдельная тема для разговора. Ещё недавно остановки и укромные места парков и дворов были усеяны использованными шприцами, пакетами с ёмкостями из-под растворителей и ангидридов, а также упаковками из-под пищевых семян мака.

Для меня уже тогда стало привычным чуть ли не каждый день собирать подобный «урожай» пакетов в огороде, которые кто-то планомерно переправлял мне ночью через забор. Специфический мусор менял свой состав: сначала это были просто шприцы (времена, собственно, героина), затем, когда его стало не хватать, на смену пришли семена пищевого мака, после настало время «крокодилов «, «лирик», «золдиаров» и чёрт знает ещё какой дряни, которая меняет названия и состав, оставляя неизменной их сущность.

Ошибочно считать, что жертвой наркотиков становится в основном молодое поколение, которое вовлекается в оборот этих сильнодействующих препаратов. Достается всем тем, у кого этот наркоман украл кошелёк или, скажем, дюралевый котёл с огорода, как когда-то у моей бабули. Страдают дети, подростки, которых родители боятся отпускать слишком далеко от дома. Прежде же всего удар приходится на родных и близких наркозависимых, чья жизнь превращается в постоянные муки: супруги, родители, дети испытывают моральное опустошение, связанное с их со зависимостью, психологической патологией, которая иногда оказывает на здоровье не меньшее влияние, чем химическая зависимость их близких.

Страдает и общество, потому что вынужденно тратить неимоверные ресурсы на спасение этих людей, их родных, да и самого себя, в надежде освободиться от этой «чумы «современности. Создаются комитеты и ведомства при правительствах и парламентах, отделы в МВД с раздутыми штатами и бюджетами. Проводятся плановые и спонтанные рейды, проверки… Мы слышим: кого-то посадили, притон разогнали и ещё много- много чего, но в остатке, видим под ногами всё те же пустые упаковки из-под сильнодействующих лекарств и «баклашки» с характерной чернотой.

Вся эта борьба, конечно же, важна, хотя, много вопросов появляется, когда видишь, насколько она порой неэффективна, когда кажется, что места распространения заразы засекречены только от правоохранителей, а углы и подворотни что утром, что вечером бывают куда чем более информативны.

Есть и другая сторона проблемы – адаптация тех, кто может и хотел бы вырваться из плена зависимости, но, не представляя никаких перспектив, остаётся на самом дне.
Понятно, что являет из себя наркотическая зависимость, в основе которой опиаты, химические соединения лекарств и не только. Кроме физического урона, особенно от синтетических и лекарственных средств, приходит стойкая психическая зависимость, которая сопровождает человека всю оставшуюся жизнь. Медики научились при помощи нейрохирургического вмешательства в мозг купировать зону, ответственную за это привыкание, так называемый центр удовольствий, но до конца просчитать последствия такого вторжения пока никто не может. За исключением того, что человек потеряет любую способность получать положительные эмоции. Наркологические клиники помогут снять абстинентный синдром, дальше то же самое, и всё начинается сначала. Наркоман и сам при желании преодолеет ломку, но, как правило, делает это с помощью крепкого спиртного, на котором и остаётся сидеть до следующего раза, который непременно наступает, и ситуация возвращается на круги своя. В разных странах практикуют метадоновую терапию, но у нас она запрещена законом.

Кого-то из наших знакомых (может друзей уже нет) крепко сидит на водке (если не в тюрьме), в отсутствии средств для покупки или невозможности найти наркотик. Другие ищут новые способы, новые препараты. Одним словом, мрак и отсутствие хоть какой-то перспективы.

Как-то обычным серым днем решил немного подшаманить по дому. Через друга попросил его знакомого отштукатурить мне часть стены. Пришёл парень, можно даже сказать мужчина в расцвете сил, лет так слегка за сорок, по имени К. В начале знакомства он мне показался немного замкнутым, но процесс ремонта сблизил нас, и мы стали охотно общаться, разговаривая на различные темы. Через какое-то время я знал о нем практически всё. Да и скрывать он ничего не хотел, а, наоборот, охотно делился перипетиями своей жизни.

От него узнал, что из сорока двух лет десять провел в тюрьме, а пятнадцать употреблял тяжёлые наркотики, сейчас уже три года не колется, не пьёт, не курит. Скверных слов тоже не говорил, на что уже сам обратил внимание. Также с его слов понял: трехкомнатную квартиру проколол очень давно, с женой и двумя детьми живет на съемной, причём, старшему сыну на тот момент было шестнадцать, а младшему исполнился только годик. Недавно купил грузовую «Газель»,  на которой ко мне и приехал.

Вот тут настала моя очередь. Конечно, меня интересовала причина столь резких перемен. Без какого-нибудь напряжения К. произнёс: «Я служу в церкви «Исход». Наше знакомство на этом не закончилось, впоследствии мы стали добрыми приятелями. Было это восемь лет назад, с тех пор произошло много изменений в его жизни, у него родился третий сын, купил новую трехкомнатную квартиру, арендовал магазин под продукты и овощи, которым занимается старший сын, а сам он, сколотив бригаду из ремонтников, успешно исполняет заказы.

Моё отношение к религии однозначно: в Бога не верю, а все течения и толкования воспринимаю как данность, которая сопровождает человечество на всем протяжении его развития. К людям с религиозным выбором отношусь с пониманием и безусловным уважением, стараясь принимать их взгляды и систему ценностей.
Интерес переборол мои убеждения. Я стал  время от времени посещать собрания протестантской церкви, костяк которой составляли бывшие зависимые, многие из которых уже по много лет находятся в стойкой ремиссии. Они создали семьи, у многих родились дети.

Как потом узнал, каждый из них прошёл через реабилитационные центры при церкви, вернувшись совсем другими людьми. Ну, ради откровенности, срывы также случаются, как же без них? Конечно, кто-то может сказать: «Заменили одну зависимость на другую». Пусть будет так, но когда я вижу своего соседа, на котором когда-то поставили крест, играющим со своими детьми с радостными и полными любви глазами, мне искренне хочется поблагодарить того Бога, в которого не верю, что дал ему и сотням таких, как он, эту возможность.

Недавний скандал в Новосибирске никак не связан с Российским объединенным Союзом христиан веры евангельской, к которому относится и «Исход». У нас это церковь, вернувшая многим моим как знакомым, так и не совсем знакомым, а также их семьям, радость жизни. Причём, служение их не громкое, не требующее денег у государства, да и не сверкающее золотом куполов и «Брегетами» на известных руках.

Повторюсь, это слова даже не агностика.

Читай самые интересные новости Градуса в Telegram!

• Владикавказ
• наркомания
• Северная Осетия