Это был очень-очень теплый вечер, проведенный на уровне, к которому во Владикавказе, пожалуй, не привыкли

Терпеть не могу протокольные мероприятия. Но это было не мероприятие (от «принятия, приятия мер»?). Это был очень-очень теплый вечер, организованный и проведенный на уровне, к которому во Владикавказе, пожалуй, не привыкли.

Он был посвящен Елкану Владимировичу Кулаеву, а инициатором его проведения стала младшая дочь певца, композитора и поэта, Агунда, которая вышла на сцену в четыре года и ступенька за ступенькой доросла до мирового признания и возможности именоваться солисткой Большого театра России, оперной дивой, Заслуженной артисткой РФ, одной из лучших меццо-сопрано в мире.

Меня эта молодая женщина ошеломила. Да, конечно, голосом тоже, но о нем позже. Она невероятно открытая, непосредственная, страстная. Она и плакала; и смеялась; выглядывала из-за кулис на маму, сидящую в зале; сбегала со сцены, чтобы обнять друзей своего отца; не скрывала любви к детям, к мужу, Алексею Татаринцеву, лауреату премии «Золотая маска» и многочисленных международных конкурсов, который, это было очень видно, души в ней не чает, называет ее своей музой и готов буквально на все, чтобы ей было хорошо.

Происходившее на сцене Русского Академического театра (Агунда очень тепло благодарила Владимира Уварова, который приютил ее и ее гостей) было наполнено нежностью и лишено пафоса.

Сначала глаза Агунды блестели от слез, срывающимся голосом она призналась, что не может смотреть на экран (в течение всего концерта в зале присутствовал Елкан Владимирович, фотографии которого сопровождали абсолютно все выступления). И на последних поклонах она тоже плакала.

Певица назвала этот день очень большим для себя, потому что на доме, где она выросла, наконец-то, появилась мемориальная табличка, сообщающая, что в этом доме жил Елкан Владимирович Кулаев.

За это со сцены искренне, просто и глубоко благодарили Махарбека Хадарцева и Андрея Кулова. Агунда сказала, что эти люди, а еще многие-многие другие, кто принимал участие в организации концерта стали основой для ее личного «ренессанса патриотизма» (кстати, интересно, что слово «патриотизм» напрямую связано с предками по отцовской, а не по материнской линии, в русском языке это максимально полно отражено в термине «отчизна»).

Андрей Кулов рассказывал, как создавалась мемориальная доска.

Долго не получалось, и только тогда, когда он по-осетински помолился за накрытым столом вместе с исполнителями заказа, когда он создал подборку песен жизнерадостного Елкана, чтобы объяснить людям, что за человек стал героем их творческой деятельности, все срослось.

А еще он вспомнил, как Елкан влиял на окружающих, как приходилось подбираться, выпрямляться в его присутствии. Я невольно воспроизвела в памяти слова А.Чехова о Л.Толстом: «Пока этот человек жив, как-то особенно сложно делать гадости».

«Да, мы щедрые люди, но такими величинами, как Елкан, как Юрий Леков разбрасываться все-таки слишком неправильно», — заключил Андрей Кулов.

Я по собственному опыту знаю, что потеря очень близкого человека не становится концом взаимоотношений с ним: диалог продолжается много-много лет, если не всегда. И вот я видела, как для Агунды важно, чтобы ее папе понравилось; чтобы было комфортно и приятно его друзьям и знакомым, пришедшим о нем вспомнить; чтобы его земляки получили удовольствие, потому что он очень любил Осетию, а все присутствующие так или иначе с этой республикой связаны. Агунда взаимодействует с отцом, поэтому ей хотелось делать все для нас. И даже репертуар она и ее друзья-артисты выбрали не такой, чтобы похвалиться своими способностями и возможностями, а такой, чтобы большинство зрителей остались довольны. Отсюда классические, хорошо известные оперные арии, песни Арно Бабаджаняна и Александры Пахмутовой на стихи Николая Добронравова и самые знаменитые шлягеры Елкана Владимировича.

Знаете, любовь — это еще и когда ты хочешь спасти того, кого любишь. В христианстве есть заупокойная служба, которая заканчивается словами «и сотвори ему вечную память». Если внимательно подумать, что получается, что слова «спаси» и «сохрани вечную память»  означают одно и то же. И дочь, настаивая на памяти, хранит своего любимого отца.

Лично меня больше всего зацепила ария Далилы. Я не слышала этот музыкальный текст в лучшем исполнении. Не зря Агунда призналась, что именно из-за этой конкретной арии решила стать оперной певицей. Какой там катарсис! Это космос! Голос заполняет тебя всю: от макушки до пяток, ты не принадлежишь себе, летишь, приподнимаешься над землей. Тебя нет, потому что ты растворяешься в этом голосе. Не поверите, но во мне до сих пор звучит Сен-Санс в интерпретации Агунды.

Чтобы петь так, как это делает она, мало голоса. Нужна трепетная душа, нужна высочайшая культура пения, которая стала раритетной в наши времена.

Конечно, Агунде Кулаевой рады все сцены мира, и мои провинциальные, кривые, косолапые восторги для нее новостью не станут, но я хочу поблагодарить ее за человечность, душевность и любовь, которые от нее исходят потоком, заставляя испытывать какие-то очень трогательные эмоции.

Я не буду говорить обо всех выступавших, просто расставлю несколько акцентов, которые мне кажутся важными.

Алексей Татаринцев — открытие для меня. Его голос так прозрачен, чист и красив, что он не помещался в пространстве театра. Я все время думала, что сейчас крыша сорвется и улетит в небо вместе с великолепными звуками, исходящими изнутри этого обаятельного мужчины, свободного и талантливого до чертиков. Удивительно, что не видно вложенного труда, все происходит легко, как бы само собой. И я уверена, что именно это и есть очень высокая, если не высшая степень совершенства.

***

В концерте принимали участие местные артисты.

Народный артист Северной Осетии Эдуард Дауров, который очень хорошо сказал, что его счастье как певца состоит в том, что ему было у кого перенимать опыт. Елкан Кулаев и люди его поколения несли в себе что-то такое настоящее, подлинное, истинное. И забыть это невозможно. Эдуард посетовал, что современные журналисты не пишут о таких великих людях, но я думаю, что таких «глыб» сейчас просто нет, а писать о прошлом, копаться в архивах, беседовать со старожилами современные молодые журналисты не очень хотят.

Елена Лямкина, оперная певица, подруга Агунды, которая приехала из Германии специально на этот концерт.

Солист Ростовского музыкального театра и Игорь Цховребов (ученик Е.Кулаева), который оглушил нас своим голосом и темпераментом. Потрясающий певец, очень мощный. Игорь так искренне купается в собственном голосе — ух! Увижу афишу с его именем – сразу побегу билеты покупать.

Марина Хутинаева (ученица жены Елкана Владимировича — Ирины Борисовны), работает в Южной Осетии. Красивая, нежная, трогательная.

Сын Е.Кулаева, Алан. Очень приятный тембр, сильный голос, только певец крайне редко появляется на сценах Северной Осетии. Жаль!

Олег Тайсаев. Мне почему-то показалось, что он был расстроен чем-то, выглядел каким-то потухшим. А ведь ему в Осетии, как верно подметил замечательный конферансье Алан Албегов, сопутствуют не слава и популярность, а именно любовь зрителей.

Концерт напомнил мне детство: те времена, когда на эстраде были великолепные голоса, когда кумиры популярной музыки легко могли  исполнять оперные арии, когда царило настоящее, достоверное, огромное искусство.

И еще один важный эпизод. Меня просто покорила своей речью Анжела Касаева, ученица Ирины Кулаевой. Она рассказывала о Елкане Владимировиче так, что он предстал истинным потомком благородных аланских воинов, настоящим мужчиной, каких, к сожалению, сегодня все меньше и меньше. Он начинал утро с игры на фортепьяно осетинской мелодии, что было его молитвой о родине, его «здравствуй», сказанное Осетии. Анжела напомнила всем, что мужчина может быть кривым, косым, но если он настоящий мужчина, то все женщины падут к его ногам.

И еще как одно из главных качеств семьи Елкана Владимировича она выделила такое: эти люди позволяют себе улыбаться тем, кому им хочется улыбаться. И это просто в самое яблочко. Нам так не хватает внутренней свободы; понимания, что нам можно гораздо больше, чем мы себе позволяем, что ограничения – это часто (чаще всего!) то, что внутри нас, это наши собственные барьеры; что нам мешает страх и ложное понятие о том, что правильно и прилично. И вот мы живем и поступаем обратно своим желаниям… А зачем?

Я недавно слышала, как Римас Туминас говорил о своих задачах в качестве режиссера: «Зритель хоть на секунду должен подумать: «Я же вечен! Я Творец. И во мне есть бессмертие».

Так вот создатели, устроители и участники концерта в память о Елкане Кулаеве напомнили, что душа бессмерта, а тело, увы, – скоропортящаяся субстанция.

…Это был фарфоровый концерт, нежный, хрупкий. Это было мое личное везение и подарок мне, опять же – лично.

• Агунда Кулаева
• Елкан Кулаев
• искусство
• культура