За всю свою жизнь я встречал лишь несколько мужчин, которые говорили, что не любят футбол.

И каждый раз оказывалось, что либо они зачем-то врут, либо недавно проиграла их любимая футбольная команда.

Для меня и моих друзей футбол был не просто игрой, не просто зрелищем, а важной частью жизни.

Пока у Владикавказа была своя команда, команда, как бы банально это не звучало, с богатыми футбольными традициями и преданными болельщиками, наша дружная компания очень серьезно подходила к походам на стадион.

Буквально в трехстах метрах от «Спартака» вдоль дороги расположилась неприметная кафешка без названия. На его фасаде кривыми буквами только и написано, что «Осетинские пироги», а чуть левее размазанный временем красно-белый плакат Coca Cola.

Самое интересное, что пирогов там никогда не было, а вместо Coca Cola предлагали газированный напиток цвета колы «Нарт». Внутри, прямо напротив входной двери, стоял привычный для всего советского общепита прилавок-холодильник, в недрах которого лежали салаты из свежих огурцов и помидоров, соленья, внушительные куски осетинского сыра, сметана в стаканах и прочие незатейливые закуски.

В заведении было три столика, два из которых считались VIP, потому что их заботливо огородили цветастыми занавесками. Несколько лет назад нам удалось договориться с добродушной хозяйкой кафешки, и она разрешила выпивать то, что мы приносили с собой.
Обычно, наша компания выпивала пару тройку (в зависимости от количества пьющих) бутылок добротного трехзвездочного дагестанского коньяка.
Хотя, откровенно признаться, при отсутствии коньяка, мы не брезговали и водкой.

Помимо привилегии с алкоголем, в день домашнего для «Алании» матча один VIP столик был всегда зарезервирован только за нами, и ни разу не был занят кем-то другим.

За трепетное отношение мы расплачивались душещипательными тостами в адрес хозяйки и щедрыми чаевыми. Если кто-то, проходя мимо, заглядывал к нам в надежде увидеть знакомого, мы никогда не отпускали его без пары-тройки «встречных» бокалов. Нам доставляло огромное удовольствие вводить как можно больше людей в состояние праздника, от предвкушения неминуемой фееричной победы обожаемой «Алании».

Подкорректировав таким образом настроение, наша, уже повеселевшая группа, с легким трепетом в сердцах, направлялась к стадиону. Так как алкоголь, к большому сожалению, со временем нейтрализуется в организме, (это где-то между 45 и 49 минутой матча) мы всеми возможными способами пытались пронести его с собой на стадион.

Когда стражи порядка стали поголовно обыскивать болельщиков (даже детей) и безбожно изымать все жидкости, нам пришлось подойти к вопросу более креативно. Один из нас придумал заливать алкоголь в два пластиковых пакета, которые закреплялись внутри большого семейного зонта. Зонт долгое время проносился на стадион без проблем на все домашние игры «Алании».

Но в один прекрасный день, когда мы слишком увлеклись коньяком в безымянной кафешке, и наш переносчик дополнительного алкоголя чересчур рьяно поднял руки с зонтом вверх во время обыска на входе, пакеты, предательски лопнув, вылились, забрызгав содержимым коньяком трех полицейских и несколько сотрудников в штатском. Нас немедленно хотели арестовать, но старшему офицеру очень понравился наш метод контрабанды, и он приказал всех отпустить, погрозив напоследок кулаком.

Так как традиции группы были незыблемы, сидели мы всегда на секторе 34, где нас окружали одни и те же знакомые нам сияющие лица. Некоторые из них каким-то образом продолжали проносить на стадион горячительные напитки и щедро нас угощали. Конечно, не коньяком, но это было не столь важно.

Важно было единение. После стартового свистка стадион превращался в огромную семью, которая была готова отдать буквально все за победу любимой команды, но могла и растерзать игроков любимой команды, если они играли не на пределе своих возможностей.

По стадиону ходили волны. Западная устраивала кричалки с Восточной. Мы с удовольствием делились с незнакомыми людьми газетами, чтобы подстелить на грязное от дождя или снега сиденье. Болельщики угощали друг друга семечками, минералкой, предлагали съесть хот-доги, а если вдруг кому-то не хватало, то с радостью отдавали последние деньги.

А затем… А затем у нас этого праздника не стало. Футбольный клуб «Алания» перестал существовать. Нам незачем стало собираться в безымянной кафешке, которое вскоре захирело и закрылось. Нам не о чем стало говорить по вечерам, когда мы шли по дороге домой после работы. У нас не осталось надежды на возвращение большого футбола в Осетию.

Теперь, когда мне становится нестерпимо грустно, я люблю пройтись по нашим легендарным маршрутам. Я прохожу мимо кафешки без названия. Там так же висит потертый плакат Coca Cola, а от вывески «Осетинские пироги» осталась только часть — «Осетинские». В запотевшем окне видны те же три столика, VIP кабинки и пустой прилавок.

Вход на стадион давно уже не охраняют веселые полицейские. Только грустные собаки одиноко бродят по территории и осуждающе смотрят на проходящих мимо людей, уничтоживших отчего-то такой прекрасный футбольный праздник…

• Алания
• Владикавказ
• Северная Осетия
• футбол