«И зачем нам такое счастье?» — вопрошает большинство российских мужчин, когда узнает, что большинство российских женщин хотя бы раз в жизни симулировало оргазм. Параллельно с этим российские мужчины симулируют, что это их заслуга. Почти каждый ребенок России в период учебы в школе симулировал болезнь. Симуляция в штрафной площадке соперника — хорошо известный прием многих российских футболистов. Значительная часть государственных структур научились симулировать честные конкурсы госзакупок. А одному российскому политику на протяжении нескольких лет удавалось симулировать роль главы государства.

Симуляция сексуально-бытовая, конечно, не только российская напасть. Симуляция государственно-политическая становится фирменным знаком современной России. И продавленный федеральным центром отказ от всенародных выборов глав некоторых северокавказских регионов — красноречивое тому подтверждение. Отныне руководителем национальных республик юга России можно стать либо в результате гарантировано неконкурентных выборов, как, очевидно, будет в Чечне, либо путем избрания через уверенно управляемый парламент, как, скорее всего, будет во всех остальных национальных субъектах СКФО. В прошлый четверг стало юридически ясно, что именно такой симулятор выборов будет теперь и в Северной Осетии.

Я не знаю, как убеждали сами себя те, кто голосовал против прямых выборов в осетинском парламенте и те, кто их наставлял в Кремле. Ведь, по сути, в нашей республике нет ни одного из всего двух условий, которые назвал президент Путин в качестве причин для возможной отмены всенародного голосования. Если кто не помнит, таковыми были «сложившиеся политические традиции» (тут глава государства приводит в пример Дагестан, где на самом деле никогда не было прямого голосования) и наличие более одной титульной национальности (здесь, очевидно, речь могла идти о Карачево-Черкессии и Кабардино-Балкарии). Где наши депутаты усмотрели подобные «политические традиции», и кто та вторая титульная нация, которая могла бы претендовать на политический Олимп, мне не понятно. Как непонятны и поверхностны, для серьезных-то людей, и другие аргументы — про неготовность наших сограждан к прямым выборам и про вероятный в результате этого раскол в обществе. Ну неужели депутаты-историки всерьез полагают, что граждане США двести с лишним лет тому назад были более готовы к разумному волеизъявлению, чем жители Осетии сейчас? Или, может быть, депутаты-правоведы будут продолжать настаивать на том, что американские «выборщики» с единственной возложенной на них миссией, и наши парламентарии-многостаночники — это фактически одно и то же?

Что до раскола, то он, безусловно, будет. Как имел место в последнее десятилетие прошлого и первое нынешнего веков. Непродолжительный такой и не особо серьезный в масштабе политического времени. Но неприятный, конечно. Чтобы этого не было, должно не просто пройти много времени. За это время должно пройти много выборов. За эти выборы одни научатся честно побеждать, другие — достойно проигрывать, третьи — ответственно голосовать, а четвёртые, даст Бог и председатель ЦИКа, считать научатся верно, будучи в ладах с математикой и с совестью одновременно. Но, не начав учиться сейчас, не научится никто и никогда. Это как первое бритье электробритвой: если вы не бегемот, на коже лица, скорее всего, появится раздражение, и так будет несколько раз. А потом кожа привыкнет, и бритье станет комфортным. Так вот, поствыборная напряженность — это «раздражение». Оно пройдет. Просто бриться надо регулярно.

Впрочем, желание Москвы избежать прямых выборов там, где это возможно, мне как раз понятно: оно идеально вписывается в построение супервертикали власти — процесс, которым Кремль занимается все свое «свободное от свободного времени время». Желание большинства местного парламента дружно согласиться понятно тем более: кто же из вариантов сохранить власть «с некоторой вероятностью» или «наверняка» выберет первый? Я постараюсь понять, пусть даже в итоге и не смогу, тех, кто искренне считает прямые выборы злом — в конце концов, это их позиция, на которую они имеют ничуть не меньше прав, чем их оппоненты на свою. Но я категорически, до уровня тошнотного отвращения не приемлю попыток выдать киндер-сюрприз за яйцо Фаберже!

Ну не имеет в нынешних условиях голосование в парламенте ничего общего с народным волеизъявлением. Ни-че-го! Так отбросьте вы эти ширмы псевдо-демократии! Скажите честно: мы строим авторитарное государство, так как считаем эту форму госуправления наиболее эффективной. А что, знала ведь история и подобные примеры с незаурядными экономическими результатами в определенном историческом промежутке. Я даже соглашусь, что по скорости принятия решений и координации управления авторитаризм эффективней демократии будет. Во всяком случае, до тех пор, пока лидер нации остается вменяемым, адекватно реагирующим на происходящие изменения человеком. Вот только ответственность в этом случае максимально персонифицированной становится. Это во-первых. И внешние атрибуты демократии пропадают — это во-вторых. Ни то, ни другое сейчас не в тренде. Как раз для такой ситуации и нужен симулятор выборов. Чтобы фактически назначить Главу республики, а юридически возложить ответственность за его «избрание» на парламент, ну и, косвенно, на сам народ Осетии. А дальше — как карта ляжет: будет Глава хорош — значит, то была безупречная Кремлевская кадровая политика, плох будет  — так осетины сами себе такого выбрали. Беспроигрышный вариант для Кремля — малоперспективный для самой Осетии.

У меня есть другой, простой и понятный с точки зрения ответов на два основополагающих вопроса современной России: что нужно делать и кто будет виноват? На последнем парламентском заседании моя подруга-депутат от Едра озвучила этот вариант, облачив его во фразу: » Я доверяю Путину!»

Нормальная такая, честная позиция. Вот я, например, не доверяю, а она доверяет, о чем открыто говорит. Я призываю к такой же открытости и ее коллег.

Предлагаю ее старшим товарищам по фракции развить вопрос и спросить себя: «Доверяю ли я Путину так, как мог бы доверять?» Поскольку любой ответ, кроме положительного, для единоросса будет считаться глубоко ошибочным, следующим шагом станет снаряжение в Первопрестольную представителя (им, безусловно, должен стать спикер Алексей Мачнев, у него хорошо получается), который внесет революционное предложение: осетинский парламент первым откажется и от права избрания Главы республики, как это должно происходить сейчас, и даже от права согласовывать президентского назначенца, как это было раньше. Отныне все права и вся ответственность за управление республикой будут возложены на того, кому все доверяют. Ну или почти все. И эти же «все» останутся в выигрыше: симулятор представительного органа лишний раз продемонстрирует свою абсолютную, безоговорочную, феноменальную лояльность Путину. В этом его наверняка поддержит симулятор лидера парламентской оппозиции, также не проголосовавший за прямые выборы, побоявшись расстроить тем самым «того, кому все доверяют». Новый руководитель республики будет четко представлять того единственного и уже дважды неповторимого, перед кем ему предстоит нести персональную ответственность, и сможет не отвлекаться на такие мелочи, как поддержка электората или парламентского большинства.

Ну и сам народ Осетии, не первый год симулирующий политическую активность, в конце концов будет знать, кто во всем виноват. Так как-то понятнее станет и честнее. И тогда, быть может, потерплю я еще чуть-чуть без прямых выборов. А то ведь симулятор парламента в ходе симулятора выборов может ненароком выбрать симулятора Главы. И зачем нам такое счастье?

Алан Диамбеков

Читай самые интересные новости Градуса в Telegram!

• Владикавказ
• власть
• выборы
• закон
• общество
• парламент
• политика
• Северная Осетия