Тимур Цабиев: Мы не можем выходить за рамки своих полномочий

Накануне Прокуратура Северной Осетии сообщила о результатах проверки в Управлении по поддержке и развитию малого предпринимательства. Надзорное ведомство по фактам выдачи 200 грантов на развитие бизнеса установило закономерность: большинство проверенных предпринимателей изначально не собирались заниматься делом и потратили бюджетные средства на личные нужды. Ущерб оценили в 7,5 млн рублей, было возбуждено 10 уголовных дел по ст.159 УК РФ (мошенничество).

Вчера нам не удалось получить комментарий  руководителя Управления по поддержке и развитию малого предпринимательства Тимура Цабиева, поскольку он весь день давал свидетельские показания в качестве свидетеля по возбужденным делам. Но Тимур Цабиев сдержал свое обещание, данное GRADUS.pro, и ответил сегодня наши вопросы.

– Прокуратура настаивает на выявленной закономерности: большинство предпринимателей, получившие гранты, изначально не планировали заниматься бизнесом. Тимур, возможно ли понять такой умысел в момент рассмотрения документов соискателя на грант? И есть ли у вашего Управления полномочия и механизмы контроля средств после их выдачи?   

– Все эти дела, о которых идет речь, связаны с 2011-2012 годами, а некоторые даже с 2010 годом. На тот момент поддержка предпринимательства в республике только зарождалась. Впервые гранты в Северной Осетии стали выдаваться в 2010 году. Все нормативные документы спускаются из федерального центра, в частности, из Минэкономразвития.

Я возглавил Управление в 2012 году. Это было в сентябре, и мне нужно было за 4 месяца реализовать годовую программу. Времени разбираться и вводить свои инструкции не было. Но уже 2013 году, изучив все ошибки предыдущих лет, мы ввели свою «нормативку».  И, кстати, Минюст нам не пропустил один из таких внутренних документов, поскольку он противоречил федеральному законодательству. Но мы все равно ужесточили порядок получения грантов. Теперь про умысел. Его мы понять и выявить не можем – в голову никому не заглянешь. Мы можем только ужесточить процесс приема и проверки документов, что и было сделано.

– Решение о выдаче гранта принимается комиссией? Проводите ли собеседование с соискателем, или вы работаете исключительно по документам?

– Да, решение принимается комиссионно. И, как я уже говорил, мы стали более скрупулезно проверять документы. Кроме того, я внедрил такое новшество, как выездная комиссия.  То есть, до того как документы  попадают на рассмотрение, наши сотрудники и привлеченные эксперты выезжают и осматривают место деятельности конкретного предпринимателя на предмет достоверности документов, которые он предоставил. Там же, на месте, и происходит более тесное общение с соискателем, так что элементы собеседования присутствуют в нашей работе. Если мы приедем и увидим пустырь, то понятно, какое решение вынесет комиссия. И наоборот.

– Я правильно понял, что такая практика имеет место только последний год, до того выездных комиссий не было?

– Не было.

– То есть, в прошлые годы работа велась по документам? Простите, что повторюсь, но мне кажется важным моментом вернуться к вопросу: возможно ли было тогда исключительно по документам понять, потратит  предприниматель государственные средства на дело или на свои личные цели?

– Нет, понять это было невозможно. Единственный реальный способ понять это – поехать и посмотреть все на месте. И вот еще важный, на мой взгляд, момент: все уголовные дела возбуждаются  только по грантам. А гранты – это только одна из частей программы поддержки предпринимательства. И не самая большая, кстати. Другими словами, гранты – не самое финансовоемкое мероприятие нашей деятельности. И я согласен с мнением Алана Диамбекова, которое прочитал у вас вчера на сайте: гранты, действительно, способствуют безответственности и иждивенческому поведению. Да и вообще, существует мировая практика: 9 из 10 малых предприятий закрываются в первые 3 года.

– Тимур, субсидии выдаются по федеральной программе поддержки предпринимательства.  Вы можете самостоятельно перераспределять средства, то есть не выдавать гранты, а выбирать другие формы поддержки предпринимателей. Или средства, выделенные в рамках программы, – целевые?

– Раньше гранты были у нас мероприятием №1. Сегодня мы постепенно снизили долю средств, выделяемых на гранты. Мы, к тому же, уменьшили размеры грантов: раньше можно было получить до 2 миллионов, сегодня – не больше 600 тысяч рублей. И это тоже отсеяло потенциальных мошенников. Кроме того,  мы ввели балльную систему и присуждаем каждому бизнес-плану определенную оценку. И эта оценка достаточно объективная, потому что в состав комиссии, помимо наших сотрудников,  входят люди, имеющие непосредственное отношение к предпринимательству. Но совсем отказаться от грантов мы тоже не можем, это поднимет волну недовольства в бизнес-кругах. Надо же понимать, что из-за чьей-то недобросовестности не должны страдать предприниматели, которые реально хотят чем-то заняться. Мы ужесточили конкурс, как я уже сказал. Прокуратура рассмотрела нашу «нормативку», внесла свои предложения, которые и были приняты на последнем заседании Правительства.

– А как вы относитесь к тому, что Прокуратура настаивает на возложении  функции контроля за расходование выданных грантов на должностных лиц Управления?

– Функции контроля у нас нет, мы не можем выходить за рамки своих полномочий.

– Так Прокуратура как раз и хочет, чтобы правительство возложило на ваше Управление такие функции…

– Скажу так: я не согласен с той негативной привязкой нашего Управления к уголовным делам, которая прослеживается. Должностные лица нашего Управления не нарушают законов, у них есть нормативы, по которым они работают. У нас нет контрольно-ревизионных полномочий. Для этого существуют другие органы. И как раз, спасибо Прокуратуре, что они выявляют нарушения. Есть Счетная Палата, есть Росфиннадзор, есть МВД, есть ФСБ, есть Следственный комитет… И я не понимаю, зачем нам еще один контрольный орган в лице нашего Управления? К тому же, ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» устанавливает императивный перечень полномочий органов государственной власти субъектов Российской Федерации по вопросам развития малого и среднего предпринимательства и не содержит указания на контрольные полномочия органов исполнительной власти субъекта.

– И как вы тогда объясняете себе такое пристальное внимание Прокуратуры к вашему Управлению?

– Это – контроль над расходованием бюджетных средств. Они выполняют свою работу, мы – свою. Наша работа заключается в том, чтобы довести финансы до предпринимателей. Мы отслеживаем своих предпринимателей, которые по договору должны отчитываться в течение года. Сравниваем их отчеты с бизнес-планами, таким образом, мы оцениваем целевой характер затрат. Но даже эту сверку мы делаем с трудом, потому что у нас эти документы изымаются правоохранительными органами в ходе бесконечных проверок.

Мы активно сотрудничаем с Прокуратурой, входим в Общественный Совет по противодействию коррупции при ней, оказываем методическую помощь. Да и освещение в СМИ деятельности правоохранительных органов в части контроля этих средств тоже играет свою роль.  Думаю, желающих сколотить состояние на наших грантах после этого станет гораздо меньше.

У меня на столе лежат  благодарности от министра Минэкономразвития Алексея Улюкаева двум моим сотрудникам за вклад развития предпринимательства в Северной Осетии. Получается, что кто-то думает, что мы плохо работаем, а кто-то благодарности объявляет. По показателям нашей  работы к нам нет вопросов у Минэкономразвития.  Есть вопросы, правда,  от нашего Парламента, и я в ближайшее время отвечу на них.

– Тимур, а по заявкам, которые к вам поступают, как бы вы оценили бизнес-потенциал республики?

– Ну, во-первых, есть базовые вещи, связанные с малым бизнесом: везде нужна пекарня, прачечная, аптека, кафешка. Это тот вид предпринимательства, который кормит хозяина, его семью и еще с десяток человек. Ничего особенно в этих предприятиях нет.  Они во всем мире одинаковые. Есть и более серьезные предприятия, которые мы субсидируем по другим программам. И, кстати, с более-менее крупным бизнесом у нас вообще нет проблем никаких, это все действующие предприятия. Есть у нас и социальное направление: поддерживаем детские центы дошкольного образования, кружки, народно-художественные промыслы, творческие коллективы, печатные издания. Ничего сверхъестественного, каких-то неординарных бизнес идей  у нас нет. Но сдвиг занятости населения в сторону предпринимательства явно прослеживается. И это я считаю позитивным явлением.

 

 

 

СТАТЬИ
12.03.2024

Торговая сеть запустила новую акцию

26.11.2023

Все, что вы хотели знать о мерах соцподдержки мам

16.11.2023

Торговая сеть запустила предновогоднюю акцию

17.10.2023

Нового министра ВД по Северной Осетии Демьяна Лаптева представили личному составу ведомства

16.10.2023

Во Владикавказе проведут рейд по незаконным нестационарным торговым объектам

13.09.2023

В Северной Осетии появился ВкусВилл

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: