У каждого был свой Беслан

У каждого был свой Беслан. У меня свой, и у ребенка четырех лет свой, и у беременной девушки, сидящей два дня без воды, свой Беслан. Кому было легче, и чей Беслан был мягче? А был ли Беслан легким для кого-то?
Я вышел утром из дома, сел в старую маршрутку №5 и услышал по радио, что захвачена школа. Как-то и обратил внимание, и не обратил. Как-то подумал, что пронесет. Через полчаса, когда в новостях стали говорить об этом без перерыва, я понял, что не все так просто, и уехал в Беслан, так и пробыв там до конца.

Я видел, как осетинки кормили ночью солдат в углах и спрашивали, «будут ли штурмовать?» А солдаты-срочники, худенькие, в грязном камуфляже… Я даже как-то запомнил их лица. Запомнил, наверное, потому, что женщины спрашивали с надеждой на отрицательный ответ. Я помню, как чиновники разного уровня тельняшки на себе рвали, готовые ринуться в атаку. Потом я видел, как они после трагедии остались таким же говном (за такие провалы в СССР офицеры в кабинетах себе в висок стреляли от позора). Но это не про них.

На третий день все ждали развязки, утром на всех углах журналисты что-то передавали. Уже ранним утром было жарко. Женщины, бабушки и мамы, сидели под елями, постоянно плакали и успокаивали друг друга, иногда откуда-нибудь появлялся какой-нибудь слух, и они начинали снова плакать. Я почему-то оказался рядом с ними и начал слушать, о чем они говорят. Примерно к 12, точно не помню, вдруг произошел взрыв, часть огромной толпы резко села или припала к земле, я стоял около женщин, они резко притихли, и все мы увидели взлетающие в небо шифер и дым, как от ядерного взрыва. Внутри я все еще надеялся, что это все-таки не то и самого страшного не будет. Вдруг под ели прибегает маленький мальчик с опаленными волосами, находит бабушку в толпе и кричит, чтобы они быстрее пошли домой. Его моментально окружили женщины и начали спрашивать о своих детях или родственниках. В какой-то момент его спросили про какого-то мальчика, и он ответил страшно — он был рядом, и его убили. Все женщины начали его обнимать и давать конфеты, а женщина, которая узнала о гибели своего ребенка, просто сидела в стороне и молчала.

Мы, все мужчины, побежали к школе, по одежде мы вычисляли спецназ, как-то боясь сначала проходить через их кордон. Потом, как и многие, я заметил, что пропускают только с носилками, которых на улице возле клуба разложили сотни. Мы с каким-то парнем схватили носилки и прошли через кордон, дальше мы побежали без них.

Вот мы на переулке, где шел уже бой. Мы встали у гаражей и начали их взламывать. В этот момент я увидел, как с пятиэтажки полетел заряд с тубуса огнемета. Последовал взрыв, и на нас начала сыпаться штукатурка. Рядом оказался усатый МЧСовец, который сказал, что его жена так в НОРД-ОСТЕ сидела, и я ему почему-то пожелал сберечь себя. С другой стороны от нас сидел фотограф, похожий на Венедиктова. Мы пробились через окна в качалку, где были завалены входы в основной спортзал. Мы увидели, что внутри все горит, а в то время как мы начали забегать внутрь и выбегать с детьми, с противоположных дверей началась стрельба. Нас, периодически забегающих, обливали водой, чтобы мы не горели. Но, начав стрелять, они нас заблокировали, и мы не смогли уже забегать внутрь. Начал разгораться сильный пожар. Мы стали грифами штанги пробивать дырку в стене, в то время как другие мужики закидывали туда возведенные огнетушители. Вдруг кто-то закричал, чтобы уходили — со двора легче выносить, и что рядом с качалкой живых нет. Первую я вынес девчонку, которая сразу начала говорить о том, как мочу пила, о том, что мама ее в окно хотела выбросить, чтобы спасти. Она как-то легко об этом говорила, а меня заело, и я все повторял, чтобы не боялась.

Я только с этой девочкой доехал до больницы. Остальных мы уже отправляли в машинах по двое-трое. Перебежав двор, я увидел, как мужик через дыру в стене выносил детей просто как экскаватор. Мы начали забегать уже во двор и запрыгивать в здание. Я видел, как выносили раненого боевика, потом начали выносить бойцов спецназа. И все время выбегали с детьми — чумазыми, ранеными, иногда они лежали как немые. И все время дети и дети, дети и дети… И все чаще с серьезными ранами. Девчат взрослых носили по двое, они были тяжелыми, и мы уставали, наверное. В какой-то момент вынесли зашедшую на переговоры Ларису, в то время как я выбежал с ее сыном. Я хорошо помню — она не разрешила скорой отъехать, увидев, что я с ее сыном, она, бедная, выскочила и закричала, и я отдал ей ее мальчика. Я видел, как выносили директора школы Цалиеву, видел мужиков, расстрелянных у окна, спецназовцев убитых. И состояние у меня в какой-то момент стало такое, будто я стена, которой пришлось все это увидеть. Я пишу это не для лайков. Это просто мой Беслан, о котором все чаще хочется на годовщинах молчать.

СТАТЬИ
12.03.2024

Торговая сеть запустила новую акцию

26.11.2023

Все, что вы хотели знать о мерах соцподдержки мам

16.11.2023

Торговая сеть запустила предновогоднюю акцию

17.10.2023

Нового министра ВД по Северной Осетии Демьяна Лаптева представили личному составу ведомства

16.10.2023

Во Владикавказе проведут рейд по незаконным нестационарным торговым объектам

13.09.2023

В Северной Осетии появился ВкусВилл

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: