Ещё один из нас, североосетинских журналистов,  ушёл из жизни. Представители одного поколения  – Олег Доев, Эрик Токаев, Володя Дзуцев, Алексей Казаков. Зловещий знак – все они журналисты и все ушли от одного недуга. В чём заключается страшный мистицизм, в принадлежности к профессии или к поколению? Думаю, ни в том и ни в другом. Смерть – загадка жизни, далеко не всем дано её постичь на Земле. Поскольку это неподвластно нашему разуму, будем просто скорбить и помнить о хороших людях.

Журналистская судьба Алексея Казакова складывалась необычно. Он нашёл себя в этой профессии в нашей республике, приехав из Калмыкии, где до этого занимался музыкой. А перед работой на североосетинском ТВ Алексей играл в военном оркестре владикавказского гарнизона. Как и при каких обстоятельствах он поменял профессию, я в точности не знаю, но убеждён, что Алексей не мог этого не сделать. Журналистика – это образ жизни, особый взгляд на всё, что происходит вокруг. Динамика была в характере Алексея. Поэтому он, как рыба в воде, чувствовал себя в информационной стихии. Он относился к журналистам, которые не умели работать над материалами в кабинетах.

На североосетинском ТВ Алексей Казаков был, конечно, одним из ярких ведущих программы «Иристон сегодня». До сих пор я сожалею, что не принял в конце 80-х годов предложение тогдашнего руководителя ТВ и радио республики Булата Фидарова влиться в команду тех, кто преобразил информационное телевещание. Новое время дало возможность проявиться в журналистике новым идеям. Программа «Иристон сегодня» стала любимым детищем Фидарова, и по всем жизненным законам тогда сразу нашлись креативные и творческие исполнители. Алексей брался за всё и всё делал добросовестно. Он никогда не относился равнодушно к своему делу.

И всё же мне удалось поработать с Алексеем в одной редакции. Несколько лет в начале 1990-х годов мы с ним были собственными корреспондентами по Северной Осетии еженедельника «Северный Кавказ». Писать приходилось много, в том числе и под псевдонимами. Так получалось, что я по ошибке выслушивал претензии недовольных людей за его статьи, а он – за мои, поскольку читателей своими псевдонимами мы запутали напрочь.

И однажды «Северный Кавказ» заслужил немилость действующего руководителя республики – не хочу называть его фамилию, поскольку до сих пор я отношусь к нему с безграничным уважением, несмотря на то, что в те годы не раз критиковал его действия (именно действия, а не его самого – это принципиально).

Дело было перед выборами президента республики. Алексей передал в редакцию материал о том, что ректорат одного из вузов поручил студентам собирать предвыборные подписи в поддержку действующего руководителя. В принципе, ничего криминального в этой истории не было, но тогда мы только учились демократии, щепетильно относясь ко многому, о чём сегодняшние  политики даже не задумываются. Руководителю, конечно, эта информация в региональной газете не понравилась. Когда он выходил из Дома искусств, после очередной встречи с избирателями, на ступеньках заметил нас, нескольких журналистов. Развернулся, снял перчатку, протянул руку близстоящему. Я оказался вторым. Руководитель по инерции протянул руку, но, увидев меня, передумал и надел перчатку:

— Опять «Северный Кавказ» напакостил? – спросил он.

Мой ответ был кратким и правдивым:

— Информацию в редакцию передал не я.

Кто это сделал, я, естественно, не стал уточнять, но ведь мой собеседник такими подробностями не интересовался. Хотя допускаю, что руководитель не стал расспрашивать только из-за того, что был убеждён в моём авторстве – всё это соответствовало тогдашней моей журналистской репутации. Невольные свидетели сцены с трудом дождались отъезда руководителя, чтобы вылить на меня ушат весёлых шуток. Долго они ещё вспоминали столь колоритный эпизод.

Я так и не рассказал о нём Алексею Казакову. Он был совестливым человеком – зачем ему испытывать неловкость за курьёзный инцидент? Вот, что, пожалуй, составляло суть его внутреннего цензора – не причинять человеку излишних неприятностей. Так, видимо, и надо работать журналистам: критикуй человека, если ты полностью уверен в его вине, иначе – лучше промолчи.

Алексей Казаков был и журналистом, и человеком глубоко порядочным.

Читай самые интересные новости Градуса в Telegram!