Бедность — порок

12.04.2019 Зарина Цагараева

В Осетии собрались уничтожить бедность

На Совете по экономике, инновациям и конкурентной политике при Главе Северной Осетии обсуждали тему немного из несоответствующей названию органа области — бедность. Хотя решать эту проблему, по всей видимости, собираются благодаря экономическому рывку, так что связь все таки прослеживается.

Почему на повестке дня вообще возник такой интересный, и не побоюсь этого слова, вечный вопрос? Дело в том, что речь идет об очередной задаче государственного масштаба, обозначенной в указе президента «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». Согласно документу, в стране до 2024 года нужно в два раза снизить уровень бедности. Таким образом, за шестилетку регионы должны вытащить часть наших граждан из состояния бедности.

100 тысяч бедных

По словам министра труда и социального развития республики Бориса Хубаева, в Северной Осетии необходимо снизить текущий показатель бедности с 14,5% до 7,2%. При этом, согласно данным представленным министром, по России наиболее уязвимые слои населения считаются семьи: с детьми — 22,9%, неполные — 28%, многодетные — 51%. Еще одна категория людей с низкими доходами — сельское население.

Как было отмечено на Совете, для решения проблем бедности, необходимо провести анализ ее структуры, причин и характера. Также указывался такой критерий как постоянная бедность семьи и временная, например, вызванная сезонностью работы.

Важно определить количество работающих бедных, тех, кто не получает никаких мер социальной поддержки, и тех, кто получает не полагающуюся ему помощь от государства.

Получающих, по сути незаконно, соцвыплаты по стране немало. Во времена моего студенчества, так называемую социальную стипендию нередко назначали совсем не тем студентам, для которых она задумывалась, и это не исключение из правил, а скорее общая тенденция. Другое дело, насколько тщательно подобные аспекты будут проверяться. Каким-то образом люди умудряются оформить не причитающуюся им материальную помощь в государственной структуре? Естественно, позолотив ручку сидящему в нужном кабинете чиновнику или с помощью многочисленных родственников/знакомых. Другой вариант — получить нужную справку, но опять таки в легкой на сговор госструктуре, и снова по схеме «взятка/родственник».

Не менее любопытен содоклад первого заместителя Министра экономического развития Алеты Цориевой. В частности, она представила членам Совета выдержки из доклада, о котором мы недавно писали в материале «Роддом, работа, вокзал». Наиболее интересное, конечно, цифры по заработной плате и доходам населения.

Как резонно заметил депутат-экономист Нох Токаев, «мы уже запутались в этих средних значениях «. Парламентарий также указал на то, что проблемой остается отсутствие единого, четкого подхода, в том числе и на федеральном уровне, в определении критериев, согласно которым человек считается нуждающимися.

— Становится бедным в молодости — это одно. Особая проблема. А вот быть бедным в пожилом состоянии — это другой вопрос. Боюсь, что здесь могут быть некоторые интерпретации этой проблемы, как часто бывало. Не хочу предвосхищать, но уже могу фамилии назвать, которые уже показывают такой материал. Манипулировать будут тем, как мы будет этот вопрос решать. Иная интерпретация минимальных размеров оплаты труда, прожиточного минимума, потребительской корзины, — таинственно намекнул на некие силы Токаев.

Что под иной интерпретацией подразумевает уважаемый депутат, сказать сложно, но сомнения в официальных цифрах, особенно через призму окружающей нас реальности, вполне логичны. Очень много статистического формализма в решение сложных задач. Часто пишут и говорят, что с каждым годом жизнь все лучше, но пустой холодильник не позволяет этой мысли укорениться.

А вот с утверждением о запутанных цифрах сложно не согласиться. Показателей много и все они демонстрируются усредненными цифрами. И рост отдельных показателей нередко означает лишь рост отдельных показателей, который не показывает реального экономического положения населения.

Например, начиная с 2015 по 2018 годы рост показателя по среднемесячным доходам от трудовой деятельности некоторых категорий работников бюджетной сферы составил 24,9% — с 17 195 до 21 478 рублей. При этом Цориева не уточняет, что с учетом колебаний инфляции и роста потребительских цен за три года, говорить о «реальном росте показателей» довольно странно.

Однако, отметив рост среднемесячной начисленной заработной платы в 2018 году на 9,9%, Цориева призналась, что цифры звучат солидно, но учитывая рост цен на потребительские товары, рост цен на тарифы ЖКХ, реальные доходы растут медленно:

— Реальные доходы населения, конечно, растут темпами гораздо ниже, чем я назвала. Рост реальных доход в 2018 году составил всего 0,6%. Это мало кого может устроить. У нас к малоимущим предварительным расчетам могут быть отнесены 100 тысяч населения.

Прозвучали и главная мысль, которую, вероятно, можно считать инструментом реализации ответственной госзадачи:

— Никакими социальными пособиями нельзя снизить уровень бедность, только работающий и зарабатывающий человек может обеспечить членов своей семьи.

В связи с последним тезисом, министерство экономического развития видит выходит из сложившейся ситуации в динамичном росте экономики. Для достижения такой цели предполагается поддерживать предпринимательские потуги граждан. Отмечалось, что каждый бизнесмен способен создать от семи до десяти новых рабочих мест.

Вспомнили на Совете и о 500 млн, которые республика получит на реализацию инвестиционных проектов, и о 169 млн на поддержку малого и среднего бизнеса.

— Надо создавать условия для тех, кто способен работать и зарабатывать. В республике есть инструменты поддержки предпринимательства – именно они и должны быть нацелены на решение важной задачи, которая заключается в создании новых рабочих мест, приличном и достойном заработке, — заключил Битаров, услышав про выделяемых из федерального бюджета субсидии.

Зарплата растет, доходы падают

Интересно, что министр экономического развития Казбек Томаев ранее отвечая на вопрос о сокращении покупательской способности населения, подтвердил, что если реальные денежные доходы «скорректировать на величину потребительских цен, то получается, что реальные денежные доходы населения сократились». Выходит, что рост в 0,6% скорее номинальный, а в реальности доходы не просто медленно растут, они падают.

Это подтверждают выводы того же Институтом социального анализа и прогнозирования.

«Реальные располагаемые доходы в целом по России продолжали снижаться, хотя и очень медленно (-0,2% в 2017 г.). На региональном уровне измеряются реальные доходы (с учетом инфляции, но без обязательных платежей), в 2018 году они выросли на 0,9%. Рост отмечался только в 23 регионах и лишь в 16 из них, в основном небольших по численности населения, динамика была лучше средней по стране».

По данным Института, за четыре года кризиса реальные доходы населения сократились на 10%, сильнее всего — в Уральском и Приволжском федеральных округах.

Ранее, когда «Градус» писал на аналогичную тему, некоторые читатели недоумевали, то ли всерьез, то ли в шутку, по поводу роста заработной платы и сокращения доходов.

Дело в том, что заработная плата — только часть доходов населения. В каких-то случаях показатели могут совпадать, например, если зарплата является единственным источник ваших доходов. Поэтому в росте одного показателя и падении другого нет ничего невероятного.

Между тем, свежие данные Института социального анализа и прогнозирования гласят, что в 2018 году наблюдалось снижение уровня «монетарной и субъективной бедности населения». Доля лиц, имеющих среднедушевые доходы ниже величины прожиточного минимума, составила 12,9% (ниже уровня 2015-2017, но выше докризисных показателей). Доля населения, оценивающего свое материальное положение как «плохое» или «очень плохое», составила 25,2%, что ниже аналогичного показателя в 2015-2017 годах.

В мониторинге института социально-экономического положения за март 2019 года отмечается:

«На протяжении всего периода наблюдений в обществе доминировали пассивные формы адаптации к изменениям в экономике. Прежде всего, это – сокращение расходов, которое, согласно данным последнего опроса, распространяется на 80,7% населения. Значительная доля населения использовала компенсаторные финансовые стратегии, в том числе практиковались: продажа имущества, трата сбережений, использование кредитов и заемных средств».

Для борьбы со всеми вышеобозначенными негативными последствиями кризиса решено выработать стратегию. Ранее были отобраны 8 регионов, в которых Минтруд страны начал свой эксперимент по борьбе с финансовой несостоятельностью населения. Их опыт впоследствии собираются использовать по всей стране. Эксперимент завершится в конце ноября этого года, тогда же федеральные власти сформулируют общий концепт для снижения бедности России.

Никакой финансовой поддержки федеральных властей, по крайней мере для плотных регионов, не предполагается — субъекты обязаны взять расходы на себя.

В числе первопроходцев оказались Кабардино-Балкария, Татарстан, Приморский край, Ивановская, Липецкая, Нижегородская, Новгородская и Томская области. Регионы были отобраны «с разной численностью граждан с доходами ниже прожиточного минимума из разных федеральных округов».

Действительно, процент официально живущих за чертой бедности в вышеобозначенных регионах сильно разнится: от 7,7% в Татарстане до 24,1% в КБР. Во всей этой истории смущает то, что снижают бедность в той же Кабардино-Балкарии за счет местного бюджета. Иными словам, как и прежде, все самые амбициозные задачи оставлены на откуп регионам.

Что из этого получится, остается только предполагать, но опыт прошлых лет показывает, что нужные показатели успешно достигаются при помощи статистических ухищрений без какого-либо качественного рывка. Возьмем хотя бы набившие оскомину «майские указы». Это и не удивительно, большинство регионов просто не способны что-то кардинально изменить, особенно учитывая тотальную финансовую зависимость от центра, вот и приходится выкручиваться. В связи с этим, любой амбициозный проект заранее вызывает опасения.