«Дарьял»: после прочтения сжечь

29.09.2018 Дарьял

Совместный проект «Градус Про» и журнала «Дарьял»

Если друг оказался вдруг

Ахсара я считал своим большим другом, радовался, когда слышал о нем что-то хорошее, и горе тому, кто говорил про него худое, я кидался на сплетника и вступал с ним в дебаты. Иногда, впрочем, спор наш плавно переходил в драку… Ахсар тогда хоть и лыс был, но чудесен, я в нем души не чаял. Иду я, бывало, по улице медленным прогулочным шагом, вдруг рядом скрип тормозов, из окна машины высовывается светящаяся, как у Фантомаса, голова Ахсара, на лице у
него лучезарная улыбка, и голосом, тончайшим комариным, пищит:

– Таме, брат, садись, подвезу.

Я залезаю в его машину, обнимаюсь с ним, как с родным братом, и говорю:

– Спасибо, Ахсар, мне тут недалеко, на площадь, я бы и пешком туда дошел.

– Да ладно, мне просто хочется сделать для тебя что-нибудь приятное.

– Спасибо, брат.

– Знаешь, прошлой ночью ты мне снова снился, это я к тому, что много думаю о нашей дружбе, иногда мне даже кажется, что мы с тобой близкие родственники. 

– Ты мне тоже снишься, маму хочу спросить, она наверняка знает, кем доводимся друг другу.

– Таме, даже если выяснится, что мы с тобой не родственники, можешь всегда на меня рассчитывать! Ну как дела на работе?

– Да ничего вроде, только знаешь, я этого Чибирова на дух не переношу, а сейчас, говорят, его сынок, Леха Чибиров, затеял чистку в таможне, и, боюсь, он меня выгонит.

– Таме, дорогой, Леха мой друг, не такой близкий, конечно, как ты, но все же, если я скажу ему пару слов, тебя и пальцем не тронут.

– Спасибо тебе, родной. Кстати, я слышал, что тебя в начальники к нам прочат.

– Ну, если я буду твоим начальством, ты будешь жить как у Христа за пазухой. Вот и площадь, ну пока, брат, давай обнимемся.

Так мы с ним и жили, и когда я заходил в церковь, то подавал требы за здравие Ахсара. Но в один прекрасный день меня выгнали из таможни без выходного пособия, а через недельку-другую Ахсар стал там начальником. Ох и обрадовался же я! Просто места себе не находил, прыгал от восторга, шапку кидал на елку и лез за ней на самую верхушку, забирал оттуда и снова подкидывал. И ждал, когда новый начальник позовет меня на работу. Но его машина с затемненными стеклами проезжала мимо меня и не останавливалась, как раньше. Но я не огорчался, думая, что у Ахсара забот полон рот, и когда он разгребет гнилые дела своего предшест-венника, он обязательно заедет за мной и позовет на службу.

Однако время шло, наступила зима, деньги, которые я поднакопил, кончились, и тогда я не выдержал и сам явился к нему в таможню. Охрана не пускала меня к начальнику, дескать, у Ахсара, забыл как его отчество, совещание.

– Да ты ему скажи, что Таме к нему пришел, – говорил я охраннику, – и он тут же повысит тебя в звании.

Тот оценивающе на меня взглянул, сморщил свой низкий обезьяний лоб, будто думал, и, кивнув, исчез за железной дверью начальника. Вышел он оттуда красный, как рак, и грубо стал гнать меня, будто бомжа вонючего. Я ничего не понимал, требовал аудиенции и оказал сопротивление, ну, не то чтобы ударил, а просто, когда этот болван спускал меня с лестницы, я, чтобы не упасть, вцепился в его куртку, и мы вместе скатились вниз, встали и снова пересчитали ступеньки.

Тут к нам подскочил второй охранник и бац прикладом меня по морде. От такого неожиданного удара я увидел на потолке солнце, луну и звезды одновременно. Я сплюнул кровь и, грубо теснимый охраной, отступал, пока не оказался на улице, но решил не уходить далеко и дождаться самого Ахсара. И он не заставил себя долго ждать, где-то через час после моего избиения начальник вышел из здания таможни и направился к своей машине. Я подбежал к нему и хотел обняться с ним, как в прежние времена, но он повернулся ко мне спиной и весьма недружелюбно сказал, что спешит по важному государственному делу.

– Но ты же обещал взять меня на работу! – воскликнул я в отчаянии.

– Приходи через недельку, – сказал он, даже не обернувшись в мою сторону, завел свой новенький автомобиль и укатил.

Ну я, конечно, пришел к нему, но он не принял меня ни через неделю, ни через две, ни через месяц, ни даже через год. А когда я видел его машину в городе, Ахсар пытался спрятать свою лысую башку
под руль, чтоб я не заметил его, или давил на газ и проносился мимо с такой скоростью, что меня пошатывало от ветра.

Джинсы от Абрама

К весне мясо заколотой на Новый год свиньи закончилось, картошку уже не на чем было жарить, и мать в воскресенье решила сходить на Большой базар купить каких-нибудь продуктов. Детки, что
вам принести, спросила она, вертясь перед зеркалом желтого шифоньера со скрипучей дверью.

Сестра валялась на кровати с книгой, на мгновение она вскинула голову, отодвинула за уши свои иссиня-черные волосы и, промяукав: цади хочу, снова погрузилась в чтение. Да уж, губа у нее не дура, но, чтобы испечь цади, нужна кукурузная мука, хороший желтый сыр, желательно из Цона, сметана или мацони, плюс растопить дровяную печку во дворе под старым айвовым деревом – в общем, целое дело. Мелкий, отшвырнув свою игрушечную машинку, запрыгал перед мамой: конфет соколадных хацу, есе цурцхелу и халву! Конечно, сынок, для тебя все что угодно, поди сюда к мамочке, чмок, мой сладкий, еще разочек, ну все, с тебя хватит, теперь играй себе! А тебе что купить, Таме? Я тяжело вздохнул и, опустив голову, выдавил из себя несколько слез:

– Ты сама знаешь что – джинсы…

– Нет, он с ума меня сведет! – мама театрально схватилась за голову. – Мы с голоду пухнем, а ему джинсы подавай!

– Мои друзья все во вранглерах да монтанах рассекают, Бесе и то купили гэдээровские, а я хожу в этих дурацких советских!

– У меня тоже нет джинсов, – сказала сестра. – И, как видишь, не ною, а я, между прочим, старше тебя на три года. И вообще, ты мешаешь мне готовиться к выпускному экзамену, дебил! 

–Неправда, у тебя есть белая джинсовая мини-юбка! И не стыдно тебе задницу свою на улице показывать?

– Заткнись, дурак! – Сестра соскочила с кровати проворно, точно кошка, и хлопнула меня по башке толстым учебником, но я даже не пошатнулся, мои кривые борцовские ноги и не такое выдерживали. Ну вот, сама напросилась: я кинул ее через бедро. Сестрица полетела обратно в свою кроватку, я навалился сверху и, забавы ради, стал ее душить, хоть она кусалась и царапалась как бешеная. Мать оттащила меня от нее и уже покорно, смирившись, спросила:

– Сколько стоят эти проклятые джинсы?

– Луба дала мне двадцатку! – праздновать победу было еще рано, и я был осторожен, будто вышел в финал и рубился с соперником за первое место: – Если ты подкинешь тридцатку, Абрам за полтинник обещал достать фирменные джинсы…

– Что еще за Абрам? – насторожилась родительница.

– Еврей, у которого Беса купил свои гэдээровские.

Мама попросила меня выйти из комнаты, чтоб я не пронюхал, где она хранит деньги. Наивная, я уже нашел тайник: в шифоньере на верхней полке между семейным альбомом и домовой книгой, – откуда, собственно, и стащил эти самые двадцать рублей.

Насчет тетки я, конечно, солгал, она сейчас в Цоне, преподает там физику в школе и давно не появлялась на своей половине. Дом наш поделен на две равные части, – в одной живем мы, в другой обитает тетя Луба. По правде говоря, я не понимаю, чему она может научить
детей. Наверное, лупит своих учеников указкой или мелом в них швыряет. Обычное дело, она даже со своей родной сестрой, моей мамой, не может ужиться. В последний раз она приезжала на зимние каникулы и закатила такой скандал, что у отца побелели усы, а пальцы к утру стали восковые от табака – столько он выкурил за ночь сигарет.

Однако все по порядку. Лубе в первый же вечер своего пребывания в городе стало скучно на своей половине, и она постучалась к нам с мешком дикого фундука, двумя головками желтого сыра, топленым маслом и еще какими-то гостинцами. С пустыми руками она никогда бы не приперлась, но за подарки мы платили дорого. Мать открыла дверь, и мы, три племянника, в восторге налетели на Лубу, затащили в дом и давай обнимать-целовать. Я чувствовал, что веселье скоро закончится, и заранее набивал карманы вкусными орешками. Впрочем, вел себя я осторожно, чтобы она не подумала, будто не рад ей. Я ведь еще червонец отрабатывал, который она при входе тайком сунула
мне в карман. Я уже и на пальцах ног перед ней прошелся, и на руках попрыгал, сделал сальто на месте, на мостик встал – для меня, впрочем, такие упражнения сущие пустяки, как-никак, с четвертого класса занимаюсь борьбой.

Но тетке невозможно угодить, она найдет к чему придраться, и вот уже стул летит в сторону, она вскакивает, будто ей зад кто скипидаром мазнул. И ведь не поймешь, что ее больше разозлило: то
ли отец часто выходил покурить и трепался во дворе с соседом, с которым резал свинью, то ли шашлык на ее тарелке оказался слишком жирный. Луба открыла златозубую пасть, и страшные проклятия вперемежку с матом обрушились на мою бедную матушку. Но на этот раз Луба получила достойный и справедливый, на мой взгляд, отпор. Мать, подбоченившись, грозно подступила к своей старшей сестре и зарычала: ага, мужика хочешь? Только моего ты не получишь, ну-ка выметайся отсюда, и чтоб ноги твоей в моем доме не было! Луба прыг к раскаленной буржуйке, хвать с пола кочергу и, размахивая ею, как саблей, рванула к двери, возле которой отец молча завязывал шнурки на ботинках. Папа, огромный, под два метра, забился в угол, освободив проход, и тетка вылетела во двор. Мать швырнула ей вдогонку теплые, на цигейке, сапоги, шубу и полмешка дикого фундука. Сыр из высокогорного села она решила оставить, потому что уже пообещала испечь пироги.

За стеной захлопали двери, загремела посуда: Луба никак не могла успокоиться и носилась на своей половине, как ведьма на шабаше, выла, как стая волков, но мы уже привыкли к ее буйному нраву. Я спокойно колол орешки, у меня от них уже температура поднялась. Мать села вязать носки. Отец, облокотившись о подоконник, курил крепкие, без фильтра, сигареты. В полночь он дал отбой, и мы потихоньку стали перебираться в нагретую электрической плитой спальню с окнами на улицу. Я прыгнул в свою кровать и пытался согреть ледяное одеяло, в которое закутался с головой, и тут – бац – зазвенели разбитые стекла, я подскочил в своей постели.

Включился свет, за окном бесновалась Луба, а по полу катился камень…

– Ну давай, иди и не оборачивайся, – мама ждет, пока я не исчезну за дверью.

Гордый, как чемпион, одолевший своего давнего соперника, я качу через комнату и по дороге спотыкаюсь о мелкого. Обычно шумный, он притих, и я чуть не раздавил его, а он, оказывается, перевернул на спину большого черного жука, должно быть, вылезшего из щели в полу, и тычет пальцем в брюхо. Меня уже кусала такая дрянь – я наступаю на жука, и он хрустит под моей тапкой. Раздается рев, я поднимаю с пола братишку, обнимаю его, такого родного, целую пухлые мокрые
щечки и шепчу: не плачь, я принесу тебе много чурчхел, только обещай не водиться с жуками, держись от них подальше, малыш.

В еврейском квартале по воскресеньям настоящая толчея: бабульки и дедули из близлежащих сел приезжают сюда и раскладывают свои товары прямо на дороге, и надо быть осторожным, чтоб не наступить на пирамидки яблок, айвы или связанную ошалевшую курицу. Большой базар и примыкающий к нему скотный рынок чуть дальше отсюда, но до слуха доносятся крики поросят, мычание коров, телят, блеяние коз, овец.

Под высокими ветхими балконами древних, как Библия, домов на козырных местах стоят лавки обитающих тут евреев. Я дергаю маму за рукав плаща и показываю на высокого худого человека: вон он, Абрам! Продираюсь вперед и вижу на лавке перед ним настоящие джинсы,
правда, протертые до дыр. Но это не смущает меня, главное, чтоб размер подошел. Мать подходит, брезгливо смотрит на штаны и говорит:

– Даже не думай…

– Мама, пожалуйста, давай купим, потом требуй с меня что хочешь, я все сделаю!

– И ты наденешь такую рвань? Да я тебя домой не пущу в них

– Твой размер, бичо, – подмигивает Абрам. – В Америке в таких ходят хиппи, так что бери, пока не увели.

Я беру в руки джинсы, прикидываю:

– Точно мой размер! Сколько?

 Сто рублей, – говорит Абрам.

Я кладу брюки на лавку:

– Они же старые!

– Сколько дашь?

Я хочу сказать «полтинник», но мама исчезла, а искать ее в толпе было бесполезно, поэтому я предлагаю двадцатку.

– Ты чего, бичо, это настоящие американские джинсы! – обижается Абрам. – Меньше чем за пятьдесят не отдам, так что думай.

Меня трясет от возбуждения. Можно, конечно, попросить Абрама отложить джинсы на полчаса, я бы сбегал домой и спер недостающую тридцатку. Но к нему подваливает тип в кепке-аэродроме и, показав на штаны, спрашивает, сколько.

– Тебе за сто, – говорит доверительно Абрам. – Слушай, бичо, в Америке хиппи такие носят, но пока сюда эта мода не пришла и вряд ли придет. Ты для кого хочешь?

– Для дочки.

– В каком классе она учится?

– В восьмом.

– Для дочки за полцены отдам. Бичо, откуда ты такой продвинутый?

– Из Цона. Сбавь еще.

– Куда еще? Это же настоящие американские джинсы! Твоя дочка благодарить тебя будет, сам увидишь.

Они торгуются, и Абрам продает джинсы типу в кепке за двадцать пять рублей, добавив от себя жевательную резинку…

Через неделю после торгов в еврейском квартале я встретился с Бесой у кинотеатра «Чермен». Он был в стертых драных джинсах, стрелял мелочь у знакомых на билеты в кино, поминутно поглядывая на наручные часы. Ко мне он тоже подвалил и попросил выручить. Я попенял ему на то, что он испортил свои гэдээровские штаны. Ты дурак и деревенщина, сказал Беса раздраженно, в Америке на всех хиппи такие джинсы, но пока сюда эта мода не пришла и вряд ли придет. Я дал другу рубль, тот подобрел и разговорился: оказывается, он ждал свою девчонку Кристину. Отец у нее дипломат, в Штатах бывает, привез ей оттуда настоящие хипповские джинсы, а вот и она. Я взглянул на девушку, к которой побежал Беса: на ней были те самые джинсы, от Абрама. Беса взял за руку свою леди, и они оба в драных штанах направились в кинотеатр…

Автор — Тамерлан Тадтаев (на фото)

Рассказы опубликованы в журнале «Дарьял» (март, 2018 г.)

СТАТЬИ
12.03.2024

Торговая сеть запустила новую акцию

26.11.2023

Все, что вы хотели знать о мерах соцподдержки мам

16.11.2023

Торговая сеть запустила предновогоднюю акцию

17.10.2023

Нового министра ВД по Северной Осетии Демьяна Лаптева представили личному составу ведомства

16.10.2023

Во Владикавказе проведут рейд по незаконным нестационарным торговым объектам

13.09.2023

В Северной Осетии появился ВкусВилл

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: