— Я не знаю, правда это или нет, но у того дома, где жил Тхапсаев, архитектором был человек, который спроектировал и Ласточкино гнездо. Это то самое здание, где сейчас находится  театральный музей, а во дворе, где было кафе «Музей», я  родился и вырос.

Тхапсаева я очень хорошо помню, он был достаточно нелюдимый человек, а его теща меня научила картошку чистить. Она немощная бабка была, но великолепная совершенно, очень добродушная, и когда она из окна выглядывала, то мы, пацанята, уже знали, что ей надо чем-то помочь и бежали к ней наверх, на второй этаж. Вот так, она однажды меня попросила картошку почистить, и потом долго объясняла, что нельзя с картошки большие куски срезать с кожурой, а надо тоненько чистить. 

Однажды Тхапсаев меня отругал сильно. Его жена – тетя Тоня меня позвала в квартиру, у них свет перегорел. А, как сейчас помню, в пятом классе я хоть и говорил плохо по-русски, но по физике и математике хорошо соображал. Вот я пришел к ним, поставил табуретку на табуретку, сверху еще одну, поменьше,  пробку выкрутил, жучок поставил и обратно вкрутил. Свет у них загорелся. И в это время заходит Тхапсаев. Тот электрический щиток у них был в дальней комнате, в его кабинете. И он возмутился, мол, что ты здесь делаешь? Я ему говорю, что ничего не делаю, пробку вкручиваю. И он так стал ругаться! А мне обидно стало, и я огрызаться стал. Так мы поссорились.

На первом этаже этого же дома  жила актриса осетинского театра, я уже не помню как ее звали, но все театралы собирались у нее. И как-то раз моего брата Русика они взяли на роль в спектакле. Он выбегал на сцену и кричал: «Æмбал Сосо æрбахæццæ» (Товарищ Сталин приехал).  Какой-то спектакль был патриотический. Русик потом долго гордился.

Во дворе мы почти не играли, из всех развлечений у нас был виноградник,  лоза которого доходила до второго этажа. Изабелла —  черный виноград, большими гроздьями рос. Вот мы его у Тхапсаевых воровали. А в углу двора росло два ореха. Огромные такие орехи. Они половиной кроны свисали на Подгорный переулок. В моем детстве я думал, что Подгорный переулок так называется, потому что в ясный день, когда со стороны улицы Горького заходишь в этот переулок,  смотришь, а там Столовая гора нависает прямо над переулком. И я думал, что вот «под горой» прямо, поэтому Подгорный называется. Сейчас-то он называется Ботоева. Так вот, прямо над забором в этом Подгорном переулке нависали наши орехи. С улицы этот орех сбивали все, кто только мог. А у нас была привилегия — и с улицы посбивать и потом еще со двора посбивать, потому что во двор так просто войти никто не мог.

А игры у нас были, знаешь, какие… Вот где сейчас Союз композиторов, там в то время был детдом. Дети из этого детдома ходили в 28 школу и  очень любили моего брата Вову, потому что он был маленький, у него была коричневая шубка, и он как медвежонок был. Вот они с ним играли все время. И еще, в то время перекресток Тамаева и Максима Горького был мощеным, и улицы тоже были мощеные, но не пиленым камнем, а булыжником. Там движения тогда никакого и не было. 

И вот мой брат Русик придумал такую игру: он взял ящик из-под спичек, фанерный такой ящик, поставил его на подшипники. И вот с перекрестка, там же под горку, он сажал в этот ящик Тамика, потому что Тамик был старше всех, мы малыши были совсем, а Тамику было лет 8-9. Так вот  он сажал его в этот ящик и спускал с горки. Этот драндулет катился по Тамаева вниз, мимо Кавказэнерго, аж до Куйбышева. Как-то раз там ехала арба, запряженная двумя лошадями, и этот ящик попал между ними. Лошади испугались и встали на дыбы. По-моему, первые седины Русик тогда получил, испугался, что лошади затопчут брата.

А где сейчас Кавказэнерго, там очень разноплановые дома и сейчас. С Тамаева спуск, и на Горького тоже спуск. И вот там стоит дом, по фасаду он одной высоты, а на задах,  где сараи были, где что. И вот там мы любили играть в казаки-разбойники, в прятки, по крышам прятались. 

Читай самые интересные новости Градуса в Telegram!