Эквилибриум

Международный день борьбы с коррупцией Россия встречает на 136-м месте в ежегодном индексе Transparency International , опережая Уганду и (хвала небесам!) Украину, но уступая Камеруну, Нигерии и Ливану. Опасно высокий «красный» уровень угрозы – не тревожный звонок, а всамделишный колокольный набат. Ученые подчеркивают, что несмотря на известную степень условности результатов исследования (далеко не все коррупционные процессы возможно выявить и диагностировать в рамках работы специалистов), данные индекса Transparency International очень показательны и в целом точно отображают неприглядную действительность прочной спайки государственных органов с миром криминала.

Воруют, «откатывают», распределяют потоки и «пилят» в России, судя по сухой, но красноречивой цифири исследования, с виртуозностью сочинских «катал».  Промышленные масштабы бедствия озадачили даже Президента с премьером – и Путин, и Медведев, вместе и поодиночке, придают своей антикоррупционной риторике интонации все более жесткие и зловещие. Глава государства прилюдно грозит пальцем собирательному образу чиновника-казнокрада и для пущей убедительности раз за разом «сжигает чучела» — экс-губернаторам Хорошавину и Гайзеру этот глубоко символичный обряд знаком куда лучше, чем они хотели бы. Дмитрий Медведев оперирует замысловатыми и глубоко символичными конструкциями, отчего-то свято веря не только во всеисцеляющую силу слова, но и в однозначно априорную совестливость слуг народа. «Ха, не на тех напал!» — как бы парируют хапуги-чиновники всех мастей, — «Воровали, воруем и будем воровать!».

Воровать ли? Однако, стоп! Случился у меня лет 17 назад, на заре журналистской деятельности, прелюбопытный разговор с одним важным осетинским таможенником. Без имен, конечно, потому как не в суде, дорогой читатель.

Деньги сейчас надо вкладывать в недвижимость, — экспертно заключил вальяжный мой собеседник. —  Я вот сначала в Москве купил две квартиры, а потом еще и домик в Европе.

А что, такие зарплаты у вас хорошие? – я не мог упустить случая подначить моего визави.

Да десять раз, — мгновенно парировал тот, сопровождая ответ многоступенчатым матюком, — при чем тут зарплаты? У нас ведь граница, фуры, машины туда-сюда ездят, ну а мы все вопросы решаем, делаем денежку. Сразу видно, что ты молодой и ни хрена не понимаешь.

— То есть вы обираете водителей и бизнесменов? Короче говоря, воруете? – решил я провоцировать до конца.

— Что?!?! – взвился уязвленный таможенник, — совсем ты охренел? «Воруете», б…ь! Мы дела делаем, понимаешь? Де-ла!

В этом незамысловатом диалоге вся суть современного российского (и осетинского, естественно) отношения к коррупции, вся грустная правда о том, как понимает мздоимство, казнокрадство и банальное воровство обыкновенный чиновник любой руки, не обезображенный интеллектом, но предельно пройдошливый во всем, что касается личной выгоды или, в нашей осетинской трактовке, «пайда».

«Мы дела делаем!» — не кричит даже, а практически поёт гордый собственной значимостью государев слуга, подспудно выписывая себе всепогодную индульгенцию. Воровство преследуется по закону, а «делание дел» только добавляет вистов находчивому чиновнику в глазах друзей, конфидентов и просто сторонних наблюдателей. Будете смеяться, но многие из «деловаров» действительно настолько недалеки, что совершенно искренне не проецируют собственные сомнительные телодвижения на уголовный кодекс.

Да что далеко ходить, если русский народ, святой в своей простоте, но бездонно глубокий в афористичности, испокон веков слагает пословицы и поговорки совершенно недвусмысленного содержания? Помните ведь: «Не подмажешь — не поедешь», «Судьям то и полезно, что в карман полезло», «Всяк подьячий любит калач горячий»? То-то! Народ зрит в корень, говорите? Зрит да безмолвствует, получается.

Справедливости ради, громкие антикоррупционные кампании у нас случаются и даже заканчиваются отстранением от должности, штрафами и, внимание, сакральными «посадками». Не будем, конечно, о Васильевой с Сердюковым – кто старое помянет, как говорится. Зато было «дело Росагролизинга», например, с ущербом в 30 миллиардов и «дело Русгидро», где «освоили» сумму поменьше, но тоже в масштабах годового бюджета среднего российского региона. Еще были  800 (восемьсот) коррупционеров, снятых с должностей в последние пару-тройку лет. И наши старые добрые знакомые Хорошавин с Гайзером вишенкой на торте. Один с миллиардом наличных, другой с многомиллионной коллекцией наручных часов.

Дотошные эксперты разобрали на атомы деятельность всех 35 федеральных министерств и ведомств, составив рейтинг самых коррупционных. Почетными участниками сомнительной dream team стали министерство обороны (сюрприз, сюрприз!), министерство транспорта, министерство экономического развития, министерство здравоохранения и социального развития и министерство финансов. Как говорится, все обычные подозреваемые.

Расследования независимых организаций (например, Фонда по Борьбе с Коррупцией) уже набили оскомину, но воз и ныне там. Дворцы министров за миллионы долларов, шубохранилища и частные заповедники, замки и отели в Европе, виллы в тропическом раю… Каждая новая публикация хоть и подтверждает неоспоримый уже тезис о катастрофических масштабах государственного воровства, но и создает не менее опасную тенденцию в обществе, похоже, опустившем руки – люди самых разных жизненных укладов и позиций все чаще бросаются на … защиту (!) фигурантов скандальных расследований. Звучит это примерно так: «Дом за 18 миллионов долларов у министра? Да он заслужил такой дом, что вы чужие деньги считаете?» Если вам странно и страшно слышать такие формулировки, то надежда на спасение еще есть. «Заслужил», понимаете? Если Всевышний и осиял эту землю своей непреходящей благодатью, то от тех, у кого «заслужил», Он отвернулся окончательно и бесповоротно.

Конечной цели кропотливой работы Фонда по Борьбе с Коррупцией (здесь и далее ФБК) – безоговорочной ратификации статьи №20 антикоррупционной Конвенции ООН – чиновничье ворьё боится как черт ладана. Наперсточники от политики, виртуозы «распилов», магистры «откатов» и разношерстные «решалы» только на публике бравадой полны, играя «мускулами» словесными, что глубоко стероидный «качок» бицепсами всамделишными. В тиши собственных кабинетов и безразмерных земельных угодий разношерстные казнокрады молятся кто Богу, кто бесу, а кто и Ктулху – продадим тебе смех и душу, как Тим Тайлер в детской книжке, только убереги от треклятой конвенции.

Чем так опасна «двадцатая» статья? Судите сами. Квинтэссенцией ее является не просто борьба с незаконным обогащением чиновников и членов их семей, но и отмена презумпции невиновности. В отношении государственного деятеля и его семьи устанавливается презумпция вины – если министра, положим, или главу комитета заподозрили в дисбалансе расходов и доходов, он обязан будет объяснить, откуда взялись «лишние» деньги. Простой пример – если ФБК располагает данными о том, что федеральный министр и члены его семьи владеют особняком стоимостью в несколько миллионов долларов США, это по определению становится достаточным условием для уголовного делопроизводства, и незадачливому министру придется доказывать происхождение капитала. Звучит заманчиво?

Противники ратификации (те, что воробьями сгрудились у «кормушки») напирают на юридическую казуистику – дескать, мы не можем поменять существующий уголовный кодекс, поскольку в нем четко прописана презумпция невиновности. Будете смеяться, но никакого прямого конституционного запрета на такое изменение в России не существует. Равно как не существовало его в Гонконге, ряде стран Южной Америки, Азии и Африки (наших бывших соседей в индексе Transparency International), которые приняли нужные поправки и начали выжигать беспардонное расхищение государственных денег каленым железом с большей (Гонконг) или чуть меньшей (Перу) степенью успеха.

Ну, скажите, разве не интересно было бы понаблюдать за тем, как круто изменится политический ландшафт  страны после ратификации «двадцатой»? А в Осетии? Кстати, массовый исход республиканских бизнесменов в политику – тренд суть опасный именно с точки зрения антикоррупционной борьбы. Представьте себе идеальный расклад, при котором статья ратифицирована, борьба с государственными казнокрадами идет полным ходом, почтенная публика замерла в предвкушении эффектных коллизий. И тут выясняется, что к половине министров не подкопаешься – они же родом из бизнеса. То есть любой Range Rover, ранчо в горах размером с целую деревню или личный самолет смогут на голубом глазу объяснить делами минувших дней. Чувствуете подвох? Конечно, чувствуете. Просторы для отчаянных «распилов» открываются при таком раскладе бескрайние, а сакральная статья №20 перестает быть серебряной пулей против оборотней (или осиновым колом в груди вампира, если хотите)… Нет, я не только не против бизнесменов во власти, но и совершенно за. Только в умеренном режиме, чтобы не через одного. Не искушать нечистую силу…

Мечты, друзья, мечты… Пока все идет печальным своим чередом, и борьба с коррупцией мила декларативностью, но гнила, простите за аллегорию, душой. И в масштабе целой страны, и в маленькой Северной Осетии.

Здесь, в глубоко депрессивном регионе красивейших гор и благородных древних обычаев, коррупционный червь точит общество с не меньшей истовостью, чем в «центре», но пущего гротеска его манипуляциям придает ограниченный ареал. Здесь все и всё на виду, чай не бескрайняя тундра и не громадный мегаполис. Роскошные внедорожники стоимостью в 15 годовых зарплат государственного служащего, квартиры в элитных новостройках, ежевечерние счета в ресторанах размером с ползарплаты. Эти люди и не думают прятаться. Они устраивают тендеры на строительство спортивных площадок, которых нет, сдают в эксплуатацию несуществующие лифты и даже воруют целевые деньги, выделенные на ремонт больниц. Они живут среди нас и кичатся достатком и высоким социальным статусом, «делая дела», как сказал мой собеседник-таможенник почти два десятилетия назад. Это как индийский Мумбай, где сверхбогатые живут по соседству с обитателями картонных лачуг. Там тоже, кстати, не ахти с противодействием незаконному обогащению чиновников. Но легче ли от этого условному учителю или рабочему из Владикавказа?

Вы все еще считаете, что ратификация 20-й статьи конвенции ООН не нужна?

Многотрудные и кропотливые исследования природы коррупции исторически служат как погружением в реальность и принятием неотложных комплексных программ и мер для одних стран (например, Гонконг с его фантастическим прыжком с задворок рейтингов три декады назад на 17 место в 2014 году), так и «филькиной грамотой» для других (выбирайте любого «героя» из второй сотни и сравните «антикоррупционную» риторику властей с реальными шагами, вернее, их профанацией или полным отсутствием).

Да, на всякий Гонконг есть своя Либрия – эта современная антиутопичная территория вне времени и пространства, где псевдодемократичные верховные жрецы установили самый настоящий тоталитарный режим, группа консулов одной ей ведомой логикой карает и милует патрициев с плебеями, все эмоции, кроме смирения, под запретом, а распределением финансовых потоков ведает ограниченный круг клериков с неограниченными полномочиями.

Режиссер Курт Уиммер, заядлый любитель политики и конспирологии, рассказывал, что когда в 2002-м году он снимал «Эквилибриум» (по собственному сценарию), в его сознании яркими вспышками комет проносились знаковые аллюзии не только на культовые произведения Оруэлла и Брэдбери, но и на вполне реальные государственные режимы. Замените «Либрию» на реально существующую страну, регион, город  и антиутопия из самых кошмарных снов в одночасье вспыхнет адским пламенем всеобщего и очень реального левиафана. Того, который сожрет даже вечный звук хемингуэевского колокола.

фото на слайдер — Майкл Паркес (Michael Parkes)

СТАТЬИ
12.03.2024

Торговая сеть запустила новую акцию

26.11.2023

Все, что вы хотели знать о мерах соцподдержки мам

16.11.2023

Торговая сеть запустила предновогоднюю акцию

17.10.2023

Нового министра ВД по Северной Осетии Демьяна Лаптева представили личному составу ведомства

16.10.2023

Во Владикавказе проведут рейд по незаконным нестационарным торговым объектам

13.09.2023

В Северной Осетии появился ВкусВилл

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: