Количество умерших в больницах остается тайной за семью печатями

Эти два информационных сообщения от главных ньюсмейкеров республики последних недель верны. Но есть разница между «верно» и «правильно». В эпоху коронавирусной беды не нужны никакие статистические водоразделы, заставляющие вспомнить школьный курс высшей математики. В сводках Минздрава и Роспотребнадзора запутался бы герой фильма «Игры разума» о гениальном ученом Джоне Нэше, блистательно сыгранном Расселом Кроу.

При этом по-прежнему тайной за семью печатями остается количество умерших в больницах, отведенных под борьбу с Covid-19.

Собирать обрывки информации из официальных источников, соцсетей и сарафанного радио — совершенно неуместное и, главное, неточное занятие.

Недавно премьер Таймураз Тускаев обещал выработать единую, понятную абсолютному большинству населения форму информирования. Но мы по-прежнему вынуждены наблюдать запутывающие данные, хаотично распространяющиеся по сети, телевидению и газетам, которые каждый волен интерпретировать по-своему. Самое безобидное и редкое — поиск логических дыр. Самое страшное и распространенное — недоверие властям и, следовательно, неверие в опасность эпидемии.

Если раньше люди говорили о завышении показателей в целях оправдания самоизоляционных мер, передавали по WhatsApp выдумки о гонораре родственникам в 100 тысяч за диагноз «Covid-19», то сейчас тренд изменился. Теперь обсуждается версия о занижении летальности и максимальном избегании страшного диагноза в историях болезни.

Удивительно, что последнее уживается с внушительной частью граждан, самозабвенно цитирующих «не опаснее гриппа».

Почитав три-четыре разных источника, можно, как герой Рассела Кроу, сойти с ума. Или стать ковид-диссидентом с устоявшимся мнением, что власти врут.

Для чего играть в экивоки, наверное, понятно. Статистику по смертям внимательно изучают в центре, делая выводы об эффективности управления ситуацией в регионах. Добавим личные опасения главврачей за кресло и боязнь чиновников Минздрава получить «неуд».

Вячеслав Битаров, кстати, публично заявил, что дал указание предоставлять полную и правдивую информацию. Но слова руководителя республики и премьера по неведомым причинам не находят практического воплощения.

Конечно, можно общаться с Министерством здравоохранения республики на уровне официальных запросов, как мы сделали 22 апреля. Но, во-первых, за отведенную для ответа неделю ситуация поменяется ровно семь раз. Во-вторых, риторика Минздрава (не исключено, что существует установка от «федералов») останется прежней — указывать Covid-19 в исключительных случаях. Хотя очевидно, если человек с болезнью сердца заболел коронавирусом и в итоге умер от сердечной недостаточности, то определенную, а часто и решающую роль, сыграла именно злосчастная инфекция.

Единственно правильное сегодня решение — оглашать ОБЩЕЕ КОЛИЧЕСТВО СМЕРТЕЙ В БОЛЬНИЦАХ, ОПРЕДЕЛЕННЫХ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ДЛЯ БОРЬБЫ С КОРОНАВИРУСОМ (РКБ, КБСП, Пригородная и Ардонская больницы), ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ НАЛИЧИЯ ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО ТЕСТА НА КОВИД.

Ежедневная сводка может выглядеть до безобразия просто:

1. Общее количество пациентов в КБСП, РКБ, Пригородной больнице, Ардонской больнице.

1.1. Количество пациентов с подтвержденным Covid-19.

1.2. Количество пациентов с отрицательным/неподтвержденным Covid-19 и вирусными пневмониями и другими характерными для потенциального наличия коронавируса заболеваниями (бронхит, астма и т.д.)

2. Количество смертей.

2.1. Количество смертей от Covid-19.

2.2. Количество смертей по другим причинам.

3. Количество выздоровевших/выписанных.

Для Москвы можно писать все, что угодно, но не стоит прятаться за хитро составленными цифрами, которые подаются жителям республики. Многие проводят собственные приблизительные «расследования», подсчеты и опросы, а комментарии в Оснете полны сообщений о похоронах родственников, соседей, которых явно больше официально объявленных 22 смертях и которых хоронят в закрытых гробах.

Почему гробы закрыты, если дело не в коронавирусе?

Только с помощью полной правды можно понять реальную картину. И только так можно вернуть последние остатки доверия населения и, в конце концов, испугать по-прежнему неверующих, заставив носить маски в общественных местах, транспорте и на похоронах.