Тамара Таболова первая из депутатов подошла ко мне во время пикета против отмены прямых выборов. И, пожалуй, впервые мы не смогли поприветствовать друг друга по-приятельски, как всегда: мешал плакат в моих  руках, который был между нами. Тома приобняла меня, сказала что-то ободряющее и бодро прошла в зал заседания. Я предполагал, как проголосует моя коллега, но мне хотелось лично услышать ее аргументы. И Таболова не заставила себя ждать. Когда все закончилось, она сама предложила взять друг у друга интервью.

– Тома, первый вопрос по существу и на злобу дня: ты проголосовала «за» непрямые выборы главы как депутат от партии «Единая Россия» или как житель Северной Осетии?

– Я представляю Парламент от «Единой России» уже второй созыв, и делаю это осознанно. Я также понимаю, что сегодня очень сложно это делать, потому что только ленивый сегодня не кидает все камни  в партию власти. Но я, повторюсь, делаю это совершенно осознано. И вопрос прямых выборов для меня стоит достаточно принципиально, объясню почему. Отчасти соглашусь с теми, кто сомневается в любых выборах. Но я не хочу, чтобы забывали такую простую вещь: мы пережили 2012 год, выборы президента России. Очень тяжелые, жесткие выборы. Я тоже видела слезы Путина, а не заслезившиеся от ветра глаза. И я понимаю почему: мы реально выстояли в схватке с очень серьезными силами. По факту этих выборов Россия стала «мы». Этого ощущения не было очень давно! Кто бы ни сомневался, кому бы ни было выгодно  дискредитировать сам факт выборов, но они состоялись.

–  То есть ты считаешь, что в последние путинские выборы вмешивались внешние силы?

– Я в этом уверена! Я отчетливо понимала, что те люди, которые претендуют на власть в России, они, конечно, классные: молодые, амбициозные, умеют говорить о Родине, кричать власти в лицо: «воры, жулики»…

– Ты про так называемый креативный класс, родившийся на Болотной?

 – Да.  Но эти люди при всем при  этом абсолютные голливудские персонажи! Они придуманы кем-то, они не имеют под собой ничего. Это было очень опасно, и у меня реально тогда была паника. Но мы тогда выстояли. Россия все-таки увидела то же, что видела я. И растоптала все это медвежьими лапами, растоптала и освистала. Под видом пробуждения гражданского общества они, на самом деле, будят другое. Нет сегодня такой силы, которая в случае опасности сможет удержать ситуацию. Тому подтверждение –  Сирия, Египет, Тунис, Сербия и так далее. И выбор, который я сделала в Парламенте, это был мой выбор: как Тамары Таболовой, как депутата Парламента…

– Решение голосовать против прямых выборов — это согласованная позиция фракции «Единой России» или были бурные обсуждения?

– Вообще-то, инициатива непрямых выборов и принадлежала нашей фракции. Если кто-то думает, что все члены фракции являются марионетками, неспособными думать головой, они очень сильно ошибаются. Если полемики не бывает на заседаниях парламента, это совсем не значит, что ее не бывает на заседаниях фракции. И на этот раз были люди, которые говорили, что мы готовы к прямым выборам. Меня знаешь, что больше возмущает? По факту власть в России в 80-90-х годах была в руках у негодяев. Это были негодяи, которые лишили нас Родины, колхозов, земель, промышленности и так далее. Время негодяев закончилось. Негодяи-то остались, конечно, но это не повод сегодня любого человека, кто представляет власть, называть тугодумом, вором, или еще как-то. Я-то как раз спокойно к этому отношусь, пожалуйста, порассуждайте, насколько я вор, поговорите на тему моей непатриотичности, да на здоровье! Но для меня знаешь, что важно? Как ты думаешь, почему я настаивала именно на нашем с тобой диалоге? Ты единственный, кто открыто выразил, что не принимаешь идею непрямых выборов. И я об этом сказала. А те люди, которые не встали с тобой рядом или не встали рядом со мной, где они? Чи цы кæны, уый йæхицæн кæны!

– Тома, я правильно понимаю, что ты выбирала из двух зол?

 – Я понимаю тебя, я понимаю, для чего это ты сделал — ты представляешь себе кандидата, за которого бы проголосовало большинство…

– Нет, я как раз не знаю, за кого бы проголосовал из кандидатур, которые уже выделило  общественное  мнение. Для меня выборы — несомненная демократическая ценность.  Все проще, чем кто-то мог подумать.

– А ты видишь риски проведения прямых выборов?

– Да, конечно. Но любые выборы – это риски и напряженная ситуация. И я считаю, что напряженность эту создает сама власть, пытаясь админресурсом повлиять на ход голосования. И эти разговоры и опасения  социального взрыва для меня не что иное, как перекладывание с больной головы на здоровую…

– Я отчасти согласна с тобой. Я же не просто заговорила о выборах Путина. Есть силы, которые будут раскачивать ситуацию в любом регионе.  Это будут делать постоянно. Ведь было время, когда Россия теряла свои позиции. И я не уверена, что эти силы не находятся где-то совсем рядом с нами. Я помню прекрасно выборы в наш Парламент, когда все кричали о том, что «Единая Россия» сфальсифицировала голосование. Но я могу точно сказать: к каждой партии, к каждому человеку, кто видел себя депутатом, могут быть претензии. Я прекрасно помню, какие были нарушения. И эти нарушения носили не партийный характер. Я тоже была на участках и прекрасно знаю, за что «могу» сказать «ай-ай-ай» представителям так называемой оппозиции.

– Кстати, а если бы ты была одномандатником, ты бы также проголосовала против прямых выборов?

 – Конечно.

– Почему спрашиваю: мне кажется, что одномандатник ближе к избирателю…

 – А вот с этим я  не согласна. К избирателю приближен человек, которому не чужды проблемы избирателя. И необязательно это одномандатник. Ты говоришь об ответственности, которую берет на себя депутат-одномандатник, а я тебе говорю о ежедневной работе депутатов с избирателями. А таких очень много: Александр Реутов, Сослан Андиев, Руслан Тедеев, Викторов Темираев…  Много тех, кто активно работает с избирателями. У нас есть приемные дни, мы ездим по районам, к нам в кабинеты с утра до вечера люди приходят. Вот некоторые говорят, что по проведенным опросам все жители республики за прямые выборы. А я тебе совершенно ответственно могу сказать, что есть много людей, и не только в районах, но и в городе, которые вообще не разбираются в этой системе. Они не понимают, что происходит, они не читают «15 Регион» и «Градус», они в принципе далеки от этого. У меня есть подруги, которые занимаются бизнесом, так вот, некоторые из них реально думали, что в единый день голосования в сентябре мы выбирали президента страны. Смешно-но факт. Так что не надо за этих людей говорить и решать. Понимаешь? Поэтому я говорила на заседании про доверие к Путину. Я реально ему доверяю!

– То, что ты доверяешь Путину, в это я верю. Но, извини, я никогда не поверю в то, что ты реально разделяешь идеологию «Единой России».

 – А можно встречный вопрос, мы же коллеги. Вот для  тебя «Единая Россия» — это что?

– Это некий идеологический монстр, абсолютно нежизнеспособный, плохая копия советской компартии…

 – А я тебе скажу, что ты воспринимаешь «Единую Россию» через призму конкретных людей, которые дискредитировали политику и идеологию, которая была заложена в основу партии.  Что для меня «Единая Россия»? Это то, что должно объединять. Среди членов партии до сих пор есть много людей, которые именно из этой позиции принимают решения. Не в рамках партийной дисциплины, не в рамках фракции, а только потому, что они так думают.

Вот сегодня все прицепились к  изменениям в Конституции, но на самом же деле Парламент принимает очень много важных законов, в том числе и бюджет республики. И я считаю,  вот тут-то как раз все и должны  консолидироваться и отстаивать тот бюджет, который будет «народным». Ты понимаешь, что тобой и теми, кто имеет такую четкую позицию, тоже могут манипулировать. И эти манипуляторы нацелены как раз на то, чтобы сегодня люди не доверяли власти. Я не случайно говорила про 80-90-е, когда было задействовано много сил и средств, чтобы дискредитировать власть в России, в регионах. Это очень важно понимать. Те люди, которые сегодня пытаются дискредитировать доверие к Путину, делают это слишком часто осознанно, потому что у них задачи такие. Их цель – сделать так, чтобы россияне не доверяли своему президенту. Чем это может закончиться, я могу себе представить. Это очень опасный процесс.

Простая математика: в выборах сегодня будут принимать пять партий – четыре из них представлены в Парламенте  и ЛДПР, то есть 5 партий, которые представлены в Госдуме. Значит, список кандидатов на пост Главы республики будет состоять из 15 человек, в том случае, если партии представят по 3 кандидата (больше – нет, меньше можно). Одобренные Парламентом кандидатуры лягут на стол президента страны. Вот ты реально полагаешь, что Путин, не глядя, подпишет назначение и даст республике человека, которому  нет дела до республики?! Путин оставил за собой право: в случае неодобрения всех кандидатур они просто канут в историю. И возможность проявить себя будет у того человека, которого выберет сам Путин.

– Так зачем было тогда вообще возвращать прямые выборы? Назначал бы Путин и дальше руководителей регионов самолично, и так было бы честнее. Я тоже говорю  о дискредитации, но другой. Не знаю, сам ли додумался Путин до этого, или его убедили в том, что есть в стране регионы, в которых выборы проводить нежелательно. Лично меня, как жителя Осетии, это обижает. А еще злит. Некоторые депутаты, которые ко мне подходили во время пикета, говорили: мы обязательно вернем прямые выборы, просто сейчас ситуация такая. Я не могу этого понять и принять.

– Давай посмотрим на эту проблему чуть-чуть шире. Протестные настроения с Болотной переместились на периферию. Так? Так! Во многих регионах прошли очень сложные выборы. Почему так произошло? Во-первых, люди перестали доверять власти. Я далека от теории заговора, но моя кандидатская диссертация связана с этой темой, так вот, что хочу сказать: то, что мы получим в качестве резонансного индикатора – вот что важно. То есть поменять человека на более компетентного, болел чистого, с точки зрения общественного мнения, на более эффективного для решения определенных задач, можно. Но  противостоять тому протестному настроению, которое будет и дальше насаждаться, причем не в пользу федерализма, согласись, сможет не каждый. Нужно смотреть на все шире.

Кавказ был и остается тем местом, которое вызывает опасение, причем с разных точек зрения, в том числе и с геополитической. Ни для кого, наверное, уже не секрет, что в нашу внутреннюю политику вмешиваются силы, которые очень далеко. Не надо быть романтиками, когда речь идет о серьезных вопросах! Это чревато. Я хочу, чтобы все понимали: в предложенных партиями кандидатурах не будет ни одного инопланетянина, ни одного жителя зарубежного государств. Это будут люди, которые представляют Осетию. Прямые выборы, которые ты предлагаешь, — это возможность любого человека попробовать себя в качестве главы республики, так? А теперь давай посмотрим на наши районы. Не помню, в каком из них, но там на выборах было больше десятка кандидатов при крошечном населении. Ну это же несерьезно и неубедительно!

– Тома, ну ты тут утрируешь.  Ты же понимаешь, что прямые выборы отменили не из опасений массовых выдвижений. И меня еще вот что коробит в этой ситуации. Думаю, что большая часть населения республики ясно себе представляет, где это  решение  принималось изначально. Ну почему не сказать тогда правду избирателям: так-то и так, мы люди подневольные, но нет, нужно было подвести идею какую-то, причем не очень убедительную.

– Я согласна с тобой полностью. Когда принимала решение говорить на заседании о том, что происходит, я как раз исходила из этого посыла. Никто не считает наш народ неготовым к прямым выборам. Буду говорить за себя: я считаю, что люди многого не знают. Вот, например, говорят, что люди не доверяют членам партии «Единая Россия». Я хочу, чтобы тогда взяли список этих людей и по каждому высказали свои претензии. Кто из них не достоин уважения? Пусть кто это говорит, называет фамилии, имена и при этом несет ответственность за свои слова. Потому что имидж власти складывается из конкретных людей. Давайте говорить с «Единой Россией» в таком ракурсе: мы не доверяем тому, тому и тому. И партия будет рассматривать эти вопросы. Если же говорить о позиции государства в отношении прямых выборов на Северном Кавказе и о том, о чем говорил представитель «Патриотов России», в том смысле, что решение принималось не здесь, то хочу заверить всех: мы учитывали государственную политику, но решение принималось здесь. И не потому, что кто-то боится прямых выборов, нет…

– То есть  ты можешь себе представить, что североосетинский парламент мог проголосовать не так, как этого ждали в Кремле?

 – А ты представляешь себе, чтобы партия, которая входит в Народный фронт сегодня, я имею в виду Патриотов России, могла бы себе позволить выразить недоверие Путину в вопросе выбора кандидата на пост главы республики? Мы – часть России и часть политики Путина в первую очередь. Вот и все.

– Является ли факт изменения Конституции показателем того, что выборы в Осетии, извини, назначение  главы, будет внеплановым? Смысл изменять закон почти за два года до окончания полномочий действующего руководителя республики?

– Нет, в принципе,  эту инициативу могли вынести намного раньше. Тут нет никакого подвоха. Мы проанализировали опыт других субъектов, которые раньше нас отменили прямые выборы и уже прошли через новую форму выборов главы. Но в тоже время жизнь, она же непредсказуемая, кто скажет с уверенностью, что будет завтра?

– У тебя есть уже свое видение списка кандидатов, которые можно было бы предложить Путину? Я почему спрашиваю — по сути, предвыборная кампания уже начата, народ активно обсуждает претендентов?

 – У меня есть, как и у каждого жителя Осетии. Но я – не вся партия, ты понимаешь. Я очень неплохо отношусь ко многим из тех, кого потенциально можно увидеть во главе республики. Я очень уважаю действующего Главу за очень многие вещи. Он не любит публично о многом говорить, но его точка зрения по многим вопросам вызывает только уважение. Но я сохраню интригу и не стану сегодня говорить о том, кто лично мне кажется идеальным…. И я о другом хочу сказать. Тому человеку, который станет Главой Северной Осетии, предстоит управлять одной из экономически сложных республик. Конечно, пугаться не надо – таких большинство, но все же. И он будет на виду у людей. А то, что сегодня быть на виду у населения Северной Осетии достаточно сложно, никто не оспорит. У нас же каждый философ и все цицероны!

– Кстати, о цицеронах. Депутатов и чиновников часто обвиняют в том, что они оторвались от народа. Лично ты  как опровергаешь это «заблуждение народа», каким образом пытаешься не отрываться от народа?

 – Среди чиновников есть люди, к которым и у меня есть претензии. Я вижу, как люди не хотят брать на себя ответственность, пытаются завуалировать свою позицию. И я их понимаю, потому что не каждому, как говорится, дано. Надо правде смотреть в глаза. Но я считаю: если взять лупу и рассмотреть каждого чиновника, то окажется, что людей, которые заслуживают уважение и доверие, достаточно. Мне очень нравятся слова Лимонова, самого его я не очень жалую, но формулировка просто замечательная: мы живем во время геноцида героев. Так страшно же то, что этот геноцид мы учинили сами. Кто-то молчит, когда обвиняют его коллегу в том, что он негодяй. Если я молчу, то я тоже участвую в геноциде героев, а людям нужны герои. Простому человеку нужна точка опоры. Он должен видеть в человеке, к которому пришел на прием, нормального че-ло-ве-ка! А у нас таких много, поверь.

– Так что ты делаешь, чтобы быть в курсе народных чаяний и настроений? В маршрутках ездишь, такси, может быть?

 – Ты можешь представить себе молчаливую Таболову? Или нелюбопытную Таболову? Очень часто поездка в такси заканчивается тем, что на следующий день таксист с заявлением сидит в моей приемной. То же самое – с врачами. Разные ситуации бывают. Я не пытаюсь сейчас кого-то выгородить,  это не про меня. Я не представляю ситуации, при которой мои коллеги не помогли бы человеку, если это в их силах. Просто не все могут, да и хотят, говорить об этом на публику.

– А ты помнишь момент, когда ты решила поменять  микрофон репортера на депутатскую кнопочку? Что было стимулом для принятия этого решения, как оно принималось: спонтанно или после долгих размышлений?

 – Это случилось спонтанно и независимо от меня. Мне позвонили и сказали: Том, мы тебя поздравляем, тебя включили в партийные списки. Я ничего не делала, чтобы стать депутатом. Были люди, которые захотели видеть меня в числе тех, кто представляет «Единую Россию». В те годы началась тенденция на омоложение кадров. Я не буду называть сейчас этих людей, но это мои уважаемые старшие.

 – Если мы заговорили о журналистике, что ты думаешь о современной осетинской журналистике? Что в ней не так?

 – Мне очень важно было бы сегодня говорить о журналистике с гражданской ответственностью. На мой взгляд, очень многие процессы происходят вопреки общечеловеческим ценностям. Я знаю много журналистов, в том числе и республиканских, которые в какой-то момент начинают писать в угоду кому-то. Я называю это «компас размагнитился». Такую журналистику я никогда не пойму. Возьми, например, Сашу Сладкова. Я не могу себе представить, чтобы кто-нибудь упрекнул его в том, что он кому-то продался. Или возьми Проханова, хотя он для меня уже перешел в другую «весовую категорию», он уже философ больше, чем журналист. Для меня важны гражданская позиция и ответственность журналиста, потому что от этого очень много зависит. Ведь журналист –  это та лупа, через которую все смотрят на то, что происходит. И особенно, когда речь идет о политических процессах. То, что сегодня у людей нет возможности увидеть героев, да просто достойных людей в политическом поле, в этом тоже есть наша вина, журналистов. Я не пытаюсь оправдать власть, на самом деле власть становится закрытой, потому что ее открытость часто расценивается как уязвимость. В этой связи, ответственность тех журналистов, которые освещают общественно-политические темы, очень важна.

– Не могу не согласиться с тобой. Но для меня есть в этом вопросе другая важная сторона: мне не дает покоя тот факт, что осетинская журналистика пропустила какой-то «момент истины», и у нее не сформировался «хребет»…

– Это беда не только нашей местной журналистики. Очень показательный момент – как освещали некоторые зарубежные СМИ позицию Путина по Сирии. Читая некоторые материалы, я клянусь, прослезилась. Западные СМИ, например, FOX News, дали серьезный анализ позиции России и очень высокую оценку нашему президенту. Это было так чисто, пронзительно и откровенно, что мне хотелось кричать: посмотрите! Вот это и есть профессионализм! Они это сделали не в угоду кому-то, а потому, что это – правда. Непредвзятость, объективность и беспристрастность – три кита, на которых должна стоять точка зрения любого журналиста. Иначе журналистика теряет смысл. Ведь журналистика — это еще и то, что должно показать людям из других регионов, что на самом деле происходит на Северном Кавказе. Ведь мы и так мучаемся своим комплексом неполноценности, когда-то названным «лицо кавказской национальности». А кто это сделал? Наши коллеги. В угоду чьим-то интересам, и это были не интересы России.

– В твоей семье представлены практически все ветви власти: ты — депутат, брат – в Правительстве, мама – известный журналист, тоже как бы «четвертая власть».  Конфликты интересов не случаются?

 – Да, почти всегда. Я, извини за грубость, безбашенный человек, и какие-то вещи подвергаются очень жесткой критике со стороны мамы и брата. Бывает, конечно, мы спорим. Но у нас в семье принято быть самостоятельным, причем с очень раннего возраста. Мы очень сплоченные, но при этом исключительно свободные в принятии собственных решений.

 

• выборы
• Парламент РСО-А
• Северная Осетия
• Тамара Таболова