Отгремел парад в честь Дня Победы. Стихли залпы салюта. Жизнь вернулась в привычное будничное русло. Забылись на целый год ветераны, забылись помпезные лозунги «никто не забыт, ничто не забыто». Можно по-прежнему за рюмочкой коньяка посмеиваться над сумасшедшими, которые рыскают по лесам в поисках останков солдат великой войны.

Война, до сих пор не отрефлексированная до конца, не осмысленная, до сих пор незаслуженно затмевающая все более поздние «локальные» конфликты, предстает такой громадной национальной катастрофой, что сознание отказывается вмещать ее целиком, во всей полноте. Мы изучаем ее по кусочкам, мы помним ее географическими названиями, на генном уровне превращая события ее в набор схематичных символов, карт, линий и стрелочек, и игрушечных солдатиков, передвигаемых по полю. Мы покрываемся липким страхом, когда читаем реальные рассказы о войне, написанные людьми, прошедшими солдатские окопы. Нечеловеческая, бесчеловечная правда людей во времени, где были стерты все границы морали, нравственности, общепринятых норм поведения. Потому что мораль на войне дело абсолютно лишнее, быть бы живу. Мы искренне радуемся 9 мая, не потому что Победа, но потому что избавление от собственного тревожного и противного страха «а что было бы, если бы я». И память нашу вот уже 70 лет мы стремимся загнать в обезличенные гранитно-бетонные формы условных солдат и обелисков, не вдаваясь в подробности, что за кости лежат под ними, и есть ли они вобще.

Никогда в жизни я не думала, что буду серьезно заниматься военной темой. Война для меня на многие годы локализовалась в череде улиц от Фрунзенской до Парка Культуры, которыми зимой 41-го моя четырехлетняя бабушка бежала от бомбежек, стремясь спрятаться в метро. Погрузившись волею случая в эту тему, мне оставалось лишь ужаснуться в очередной раз формальности подхода и пофигизму властей в «деле увековечения». Забытые полки, похороненные абы как раненные, обмороженные и умершие от воспаления легких солдатики, которым было по 18-19 лет и которые даже до фронта не добрались, так и ухнули в черноту могилы на подступах, без лекарств, брошенные в медсанбатах, — все это еще можно было списать на военное время и военную логику «все для фронта, все для победы». Но забывчивость послевоенного времени списать уже не на что.

Через три месяца после начала работы по определению мест воинских захоронений я могу сказать, что ситуация представляет собой не просто бардак, а ничем не структурированный хаос. Так, по официальным данным в городе Владикавказе насчитывается только 1 захоронение – братская могила. Она всем известна и находится в районе обелиска на ОАЗАТЭ. Однако никаких опознавательных знаков, которые бы нам об этом говорили, там не имеется. Судя по документам, в этой могиле лежат 1109 человек, имена которых, если опять же верить документам от 1989 года, достоверно известны. Однако ни в одной организации, отвечающей за воинские погребения (военкомат, комитет по охране памятников, совет ветеранов) нет ни одного поименного списка захороненных. То есть эти 1109 фамилий попросту пропали, стерлись в бумажной волоките. Когда мы начали искать эти списки, на нас смотрели, как на сумасшедших, пожимая плечами «а зачем?» Действительно, может и незачем. Окружающая действительность соблюдает все формальности. Обелиски стоят, бронза блестит, фамилии кое-где даже встречаются. И не беда, что в реальности бойцов, которые значатся на этих плитах, находят в километрах от места захоронения в лесочках и перелесочках. Галочка поставлена, план выполнен. В реальности же за всем этим помпезным парадом происходит следующее: только на сегодняшний день согласно документам военного времени на территории Владикавказа насчитывается как минимум 5 захоронений военного времени, каждое от 15 до 100 человек, из которых ни одного нет в официальном списке охраняемых объектов. Более того, из этих 5 захоронений только Госпитальное кладбище еще худо-бедно существует, а остальные 4 закатаны в асфальт. Достоверно известно, что только 11 человек из списка в 760 фамилий, который в данный момент на руках у волонтеров проекта «Потерянная Осетия», перезахоронены на Аллее Славы. Судьба остальных погибших покрыта мраком 70 прошедших лет. Винить кого-то в подобном отношении к памяти довольно глупо, поскольку корни этого отношения уходят в 50-60 годы прошлого века. Апогея оно достигло в 1965 году, когда во все региональные военкоматы была спущена Директива Генерального штаба ВС СССР N 322/10310 от 4 марта 1965 г. Приведу только выдержки из нее:

«В целях завершения работы по увековечению имен воинов, павших в боях за Родину, и оформлению могил прошу дать указания военным комиссариатам провести следующую работу:

1. Районным и городским военным комиссарам по извещениям, полученным из воинских частей, лечебных и других учреждений, составить карточки на военнослужащих и партизан Отечественной войны, погибших в боях и умерших от ран. Заполненные карточки выслать к 30.6.65 г. в республиканские, краевые и областные военные комиссариаты.

Пояснение по составлению карточек:

3. Карточки НЕ составляются на погибших и умерших воинов, в извещениях которых не указано место похорон, на пропавших без вести, если в извещениях и указан район боевых действий части.

7. Полученные карточки от республиканских, краевых, областных военных комиссариатов в рай(гор)военкомате хранить на правах секретных документов и в удобном расположении (алфавиту, местам захоронения и т.д.) для текущей справочной работы. При составлении списков карточки можно уничтожить установленным порядком».

То есть карточки военнослужащих, которые пропали без вести под городом Владикавказом, равно как под миллионом других городов, просто были не составлены, обрекая родственников на вечный поиск. Более того, по этой директиве все документы учета военнослужащих были просто уничтожены. Поскольку, как обычно, ко всему у нас подошли формально, то список неучтенных людей перевалил за все разумные пределы. Отсюда же, из этой директивы, и родилось знаменитое уже «и другие» на монументах и памятниках.

Но вернемся во Владикавказ. По сути дела, ни один из памятников погибшим в ВОВ на сегодняшний день не отражает действительного списка похороненных на территории города солдат. Более того, если пройтись по захоронениям, то выяснится, что мы можем назвать только 5 фамилий (из только известных нам 760), которые высечены на этих монументах. Напомню, что речь в первую очередь идет только о тех погибших, которые умерли от ран в госпиталях или погибли на территории города. В официальном списке памятников культуры, относящихся к Великой Отечественной Войне, есть только 1 объект, который поставлен на охрану, как здание, в котором располагался госпиталь. Да и то, на нем даже таблички нет. А между тем в период битвы за Кавказ во Владикавказе действовало 25 госпиталей и медсанбатов, большая часть зданий, в которых они действовали, известна. Известно также, что в среднем, каждый день в каждом госпитале умирало от 5 до 15 человек. В день. От ран и болезней. Неужели на этих зданиях, пусть и с такой кровавой историей, нельзя повесить табличку? Чтобы школьники 21, 30, 6 и многих-многих других школ Владикавказа знали, что в их школе во время войны днем и ночью работали хирурги и медсестры, что да, в них умирали люди, отстоявшие в конце концов этот город, их город. Не это ли настоящее патриотическое воспитание?

Перед Днем Победы по сети ходила статья о том, что в Германии на каждом доме висит табличка с именами и датами жизней евреев, которые были отправлены на смерть из этого дома. Имя, даты, место.

Может, пришло время вернуть имена и своим погибшим, умершим, больным, раненым, лежащим в земле под асфальтом плаца, и перепаханным в сквер? Они ж мертвые — ничего не просят. Но мы, живые, должны вернуть им имя, раз не сумели похоронить по- человечески.

Читай самые интересные новости Градуса в Telegram!

• День Победы
• памятники
• Северная Осетия