Тимур Айляров: Мне очень нравится то, чем я занят

15.09.2015 Людмила Белоус

ТИМУР АЙЛЯРОВ. 26 лет. Открытый, комфортный, скромный, излучающий спокойную, ровную, гармоничную энергию, лишенную агрессии, по моим ощущениям. Зная, что он ЧЕМПИОН МИРА ПО КИКБОКСИНГУ (бои по правилам TNA), я ожидала, безусловно, несколько иного. Мне он показался более серьезным, вдумчивым и немногословным, чем большинство современных молодых людей. От него веет надежностью и мужеством. Честно сказать, от подобных мужчин современные женщины уже стали отвыкать. Тем приятнее было с ним разговаривать…

Заранее прошу прощения у читателей и у самого Тимура за возможные ошибки в спортивной терминологии и за женский характер вопросов. Допускаю, что мужчинам были бы интереснее другие подробности. Но Тимур готов к общению, вряд ли кому-то он откажет в интервью, так что WELCOME все те, кто хочет еще что-то у него спросить.

— Скажите, о чем может мечтать человек, который в своей профессии достиг всеми признанного мирового превосходства?

— Есть много разных организаций, поясов, которые можно и нужно еще выиграть. Есть более крупные федерации, чем TNA, надо стремиться завоевать их титулы, получить их призы.

— TNA? Это что?

— Татнефть-Арена. Чемпионаты по версии TNA проходят в Казани, кубок специально сделан как нефтяная вышка. Правила TNA схожи с правилами К-1, но есть некоторые отличия: если за три раунда ты не сделал нокдаун или нокаут, то дается обязательный четвертый раунд для выявления победителя.

В других версиях после трех раундов победителя определяют по очкам.

В TNA даже может быть так, что ты все три раунда бьешь, бьешь, бьешь, почти выигрываешь, но соперник не падает, а потом в четвертом раунде он оказывается победителем. То есть более жесткие правила.

— Какие Вы испытывали ощущения, когда стояли на пьедестале? Эйфорию? Усталость? То и другое одновременно?

— До сих пор ничего особенного не ощущаю. Для меня это был обычный бой. Я к нему шел долго, я настраивался, я был уверен в своей победе, так что особой радости не испытывал. Ну, да, было приятно, но не больше, чем от выигранных вполне обычных боев.

Усталость чувствовалась, конечно. Она накопилась за весь турнир. За семь месяцев подготовки, за восемь или девять боев турнира усталость только нарастала. Это тяжело, безусловно. Но не столько сложен бой, сколько подготовка к нему. На бой ты вышел, десять-двенадцать минут побоксировал, и все. А тренируешься ты не часами даже, а сутками, километры проплываешь, пробегаешь… Подготовительный сезон изнуряет до предела…

— А Вы здесь готовитесь или в Казани?

— Я в основном в Москве готовлюсь. И здесь, конечно, тоже.

— Кто Вас привел в кикбоксинг? Как это случилось?

— Я сам пришел. Я занимался рукопашным боем, но смотрел на другие виды борьбы. Мне очень нравилась работа в стойке, поэтому хотелось переключиться на что-то новое. Как-то я пришел к своему тренеру, Михаилу Веснинскому, и сказал, что хочу заниматься кикбоксингом. Он согласился попробовать. И мы начали работать. На протяжении многих лет я тренируюсь с ним здесь, во Владикавказе. В Москве мой тренер – Руслан Кривуша. Это очень известный тренер, я рад, что он со мной работает.

— Вы на тренировку ходите как на не слишком любимую работу или для Вас это удовольствие?

— Это любимое дело. Я мог бы сутками сидеть на работе, но у меня очень лояльный начальник, она понимает и ценит, что я спортсмен…

— А Вы еще работаете?

— Да, судебным приставом. Так вот, мне повезло с начальником: она меня отпускает на бои, дает отпуск в удобное для меня время и так далее. Идет навстречу, одним словом.

— Вы каждый день тренируетесь?

— Два раза в день.

— Что Вас заставляет это делать, что не позволяет расслабиться? Сила воли?

— Теперь уже привычка. Мое сердце привыкло к нагрузкам, если я почему-то долго не тренируюсь, то у меня даже сердце начинает болеть.

— Важна ли во время боя реакция зрителей? Помогают ли громкие крики болельщиков?

— Да. Но в основном я слышу своего тренера, когда он мне подсказывает, остальное практически не воспринимается, просто шум.

— А если девчонки визжат?

— Неееет. На них во время боя внимания не обращаешь.

— А Вы бы своего сына отдали в этот агрессивный спорт?

— Отдал бы, конечно. Почему нет? Пусть бы он научился за себя постоять, хотелось бы в нем воспитать мужской характер.

— Агрессивность кикбоксинга Вас не пугает?

— Вы же со мной общаетесь, Вам же не кажется, что я агрессивный человек?

— Честно сказать, нет.

— Ну, вот. В жизни я спокойный. Всю свою агрессию мы оставляем на тренировках и на ринге.

— Приходилось ли в обычной жизни применять профессиональные навыки? Девушку защищать? От хулиганов отбиваться?

— В жизни бывает всякое. Но спортсмены всегда знают, что могут покалечить своего противника, поэтому стараются избегать конфликтов. Но если уж совсем человек не понимает, то приходится применять силу… Редко.

— Почему Вы боретесь за Казань?

— Мне предложили там бороться, потому что на турнир уже заявился парень из России, чтобы выступить на этом турнире, мне нужно было представлять местную публику, чтобы люди приходили болеть за меня. Мой товарищ, Тигран Наибов, открыл там свою школу, я выступил за его клуб «Наибов-джим». Потом боролся за клуб «Урус-джим». Поэтому так получилось.

— Туда часто приходится ездить?

— Нет. Я там бываю редко, готовлюсь здесь или в Москве. Вся команда «Урус-джим» готовится к соревнованиям в Москве.

— Остались ли в мире бойцы, с которыми Вам хотелось бы побороться? Или Вы всех победили?

— Конечно. Один из самых топовых бойцов – Ники Хольцкин из Голландии. Он обладает поясом «Glory». Это самая лучшая организация в мире. И Ники – номер один в мире в моей весовой категории. С ним очень хотелось бы встретиться.

— Интересно, он о Вас знает?

— Пока не знает, я думаю. Но скоро узнает!

— А используют ли кикбоксеры устрашающие приемы перед боем? Всякие взгляды, скрежет зубов, еще что-нибудь жутковатое, как в кино показывают.

— Это называется «face to face». Это правда. Это психологический прием, который активно используется. С него начинается практически любой бой. Когда ты стоишь «face to face», то начинается процесс победы или поражения. Противника можно только взглядом сломать. И проиграть можно от взгляда противника.

— Медицина Вам как-то помогает? Как?

— Конечно, с нами работают врачи. Здесь меня поддерживает Ирина Владимировна Карасаева. В Москве – Алла Петровна Митилова. Они очень мне помогают. Еще в центре «Авиценна» (Николай Елоев) мне профессионально и грамотно позволяют избавляться от последствий травм.

— Как жена реагирует на травмы? Не просит бросить все это раз и навсегда?

— Нет. Жена, наоборот, меня всегда поддерживает. Она даже сделала мне сюрприз на последнем чемпионате. Она мне ничего не сказала, всех подговорила и здесь, и в Казани, а когда я выиграл, она забежала ко мне в раздевалку. Никто ее не выдал, она жила в той же гостинице, что и я, и мы не пересеклись. Пряталась! Очень было приятно, не передать словами.

— На что-нибудь постороннее остается время?

— Нет, если честно. Когда к боям готовимся, сгоняем вес (иногда приходится по десять-пятнадцать килограммов сгонять), то ни на что постороннее времени не остается. Разве что кино иногда.

— Как обстоят дела с едой?

— Когда вес сгоняешь, то очень трудно без печеного. Я люблю пирожные, тортики.

— Хотели бы Вы, чтобы Ваш вид спорта стал олимпийским? Реально ли такого добиться?

— Мне кажется, что нет. Конечно, я бы хотел, но большинству людей мой вид спорта кажется жестоким. Хотя в Древней Греции был панкратион. Это тоже были бои без правил, очень безжалостные.

— Боитесь Вы чего-нибудь? Бывает страшно?

— Наверное, я боюсь за близких. За жену боюсь.

— А в снах тоже бои?

— Да. Часто снятся бои. Особенно перед соревнованиями. Когда ты много думаешь о бое, начинаешь настраиваться на него, прокручивать каждое мгновение, выстраивать тактику, то это все потом снится.

— А Вы сами выстраиваете тактику боев или вместе с тренером?

— Я стараюсь сам, но тренер, конечно, очень помогает. Мы пересматриваем бои соперников, разрабатываем для каждого конкретного противника свои приемы.

— Все-таки, что превалирует в Вашем виде спорта: труд, приложенные усилия или талант, природное дарование? Какие нужны способности для кикбоксинга? Как бы Вы их определили?

— Если честно, мне природа для боев ничего не дала, кроме трудолюбия. Рядом со мной многие ребята тренировались, но большинство спорт оставили, у кого-то появились дурные привычки, у кого-то другие отвлекающие моменты… Из старой гвардии практически никого не осталось.

— Как-то республика отметила Ваше достижение?

— Меня даже в аэропорту никто, кроме самых близких, не встретил. Друзья флаг осетинский принесли. И все. Спортивные журналисты слабо работают. Могу выделить Залину Фидарову, но она приболела в это время, потеряла голос. Остальным лень заниматься такими новостями, как чемпионат мира по кикбоксингу. Не могу же я звонить журналистам и говорить: «Ребята, я выиграл. Не могли бы вы выложить обо мне информацию…» В Казани обо мне пишут много и часто, сами меня находят, просят прокомментировать что-то, дать интервью. Здесь мне недавно звонила журналистка и спрашивала, каким видом спорта я занимаюсь. Неужели нельзя прочитать в Интернете, если уж ты интересуешься спортсменом, кто он и чем занимается?

— Обидно, конечно.

— Да. Я понимаю, что это профессиональный спорт, у нас поддерживается любительский, но все равно обидно. Хотя не могу не назвать несколько имен людей, которые реально меня поддерживают: Арсен Сулейманович Фадзаев, Сергей Керменович Такоев, Амиран Левитский, Влад Хоранов… Если бы таких людей было побольше, то и в спорте дела бы пошли в гору. Я сам хочу с ребятами открыть зал, тренировать мне пока рано, да и хватает у нас хороших тренеров, но помочь в пропаганде кикбоксинга я могу.

— Я посмотрела Ваши бои в Интернете, это очень зрелищно, конечно. Впечатляет. Всем теперь советую…

— Да, я ушел из ММА именно потому, что мне не кажется красивой возня в партере, бои в стойке очень хорошо смотрятся, темп напряженный. Мне очень нравится то, чем я занят.

— Спасибо огромное. Желаю Вам новых побед. И на ринге, и в жизни.