В последние дни так часто светит яркое солнце, что случайно можно перепутать время года. Что это? Поздняя осень? Ранняя весна? Вроде бы, находясь в самом сердце зимы, такие сомнения не должны возникать. Хорошо еще у нас, в отличие от жителей проклятого острова, сохранились календари. Если очень уж запутался – взял, поглядел, и готово! Жаль, что не во всех сферах жизни есть такие календари. А если даже они имеются  –  частенько распознать их бывает, ох, как сложно.

А ведь когда приходит настоящая весна, то отпадет надобность в календарях. Никаких сомнений уже не может быть: и лужи будут, и морозец, и иногда даже лед по утрам, но зелёные ростки лучше любого календаря точно объяснят, какое сейчас время года.

Вот большой луг.  Ярко-зеленая, еще невысокая трава, и везде разбросаны желтые цветки —  будущие одуванчики. Кажется, что они все одинаковые. Но если вы построите забор и отгородите часть луга — получатся одуванчики внутри и одуванчики извне.

Ладно еще, что у одуванчиков нет внутреннего Я, они не могут транслировать собратьям через забор свою зазаборную гордость. Пока только человек своим изощренным умом может разделять их таким образом. Но если, скажем, ограда не из простой железной сеточки, пропускающей свет, ветер и влагу, а из капитального кирпича, то тут уже речь пойдет о совсем других отличиях. Те растения, что выросли у подножия кирпичной стены, физически будут изменяться. Меньше солнечного света, больше стоялой воды:  то дополнительное тепло, то холод от аккумулирующей кирпичной кладки… Скоро одуванчики внутри стены и за стеной сможет отличить даже городской житель, который никогда не видел луг с забором, но точно скажет вам, что два растения,  показанные ему в стеклянной банке среди его городских джунглей, разные.

В биологии, при всей, зачастую, очень сложной системе отделения одного близкородственного вида от другого, считается, что основой для обособления двух видов является биологическая невозможность производить плодовитое потомство. Как лошади и ослы, например. Сами они еще дадут потомство, но их потомство уже бесплодно. Если потомство не продолжает само себя, либо его вообще не может быть, значит, особи, даже очень похожие, уже принадлежат к разным видам. Вот такие биологические заборы.

Однако, как выясняется, есть некоторые очень любопытные частные случаи, когда  классификаторам мировой живности приходится игнорировать классические правила. К примеру, в  североамериканской пустыне близ Большого каньона есть длинная песчаная дюна, большая, протяженная и очень любопытная. По крайней мере, для занимающихся наукой. По разным сторонам этой дюны живут мухи. Простые, обычные, не сравнимые с нами — венцами и вершинами творения. И все эти мухи приписывались учеными к одному виду. Но потом выяснилось, что мухи, когда-то перелетевшие на другую сторону дюны, живут только с той стороны, и на эту сторону, обратно, перелетают лишь единицы из них. А те, что остались с этой, лишившись, видимо, самых любопытных мушек,  не стремятся повторить их путь. И только редкие бильбобеггинсы, нарушая эту мушью  идиллию, отправляются по ту сторону Холма на поиски приключений.

За короткое время у мух меняется множество поколений, этим они и удобны для исследователей. С одной стороны дюны одни условия, с другой — другие. Ненамного, но  разные. Поэтому мушки стали чуть отличаться  цветом, а еще — немного там, немного тут – какие-то различия стали проявляться. Но всё равно  –  они всё еще очень-очень похожи. И только следующее открытие заставило ученых всё-таки по живому разделить родственников и описать их как два разных вида. Мухи с обеих сторон дюны, сохранившие абсолютно полную способность скрещиваться и производить плодовитое потомство, помещенные вместе в лабораторные условия, сами отказывались от скрещивания с мушками другой стороны холма.  Они сохранили полную биологическую совместимость, но, так как плодовитого потомства всё-таки не производили, потому что «шовинистично» отвергали другосторонцев, их в итоге записали-таки в разные виды.  Вот такие пироги. Или котлеты?

Та сторона холма, эта… Эээ… я сейчас понял, что нужно сделать специальную оговорку и сказать, что я имел в виду только то, что имел в виду.  Никаких аналогий с Севером и Югом Осетии тут нет. Взбрело же мне в голову рассказывать про дюны и их разные стороны…

Ну и уж раз тема коснулась Осетии и осетин, то, что же всё-таки делает нас осетинами?

Стены и заборы. Ничего больше. Всё что мы любим, всё, чем мы гордимся, всё, что считаем уникальными чертами – всё это важно, всё это  хорошо маркирует нас. Но, всегда нужно помнить, что это не причины, а следствия. Наша любовь к Осетии, осетинский язык, пироги, горы, Къоста, обряды и обычаи, местный сленг и общая история – это следствия. Причины же – разделительные линии – физические и нефизические, созданные людьми и появившиеся, игнорируя их стремления. Стены во времени и вне когда-то или прямо сейчас отделяющие одних от других.

Сейчас, в этой точке истории, увидеть всё это сложнее, чем в бывших и последующих в будущем отрезках стабильности. Сейчас ситуация похожа на нашу погоду: и солнце, и грязь, и снег, и холод так перемешаны, что без календаря трудно определить, какое же время года. Поэтому зачастую приходится заглядывать в паспорт, чтобы вспомнить, что ты осетин. Значит, какие-то разграничительные линии поменяли свое местоположение, либо исчезли, стали прозрачнее, либо наоборот, тверже и непроходимей. И те, кто зависит от них,  неизбежно меняются, в  середине процесса, часто с удивлением, озираясь вокруг, не в состоянии понять, что и почему вокруг происходит.

Хорошая же новость для тех, кто готов выказать несогласие с такой пассивной ролью удивленного статиста собственной судьбы заключается в том, что мы всё-таки не растения и не мухи. Когда-то давно у нас выработался удивительный механизм, позволявший конструировать образ других существ – для того чтобы предугадывать их вероятные действия в отношении нас. Побочным результатом этого стало и непроизвольное конструирование нашего внутреннего Я,  которое отныне решило, что твердо захватило власть над создавшим его существом. Оно то и позволяет нам исследовать мух и собственное осетинство. Боюсь, что на самом деле у него нет той власти, которую оно себе вообразило. Но какой-то коридор выбора всё-таки существует. В рамках этого коридора можно решить, что  сохранить в период потрясений, а чем можно и пожертвовать. Как будет окрашено наше брюшко, на каком языке мы будем говорить в следующем столетии – что-то человеку по силам определять. Но только в том случае, если этот выбор не пересекает строгих и неумолимых разделительных линий.

Читай самые интересные новости Градуса в Telegram!

• Владикавказ
• Северная Осетия
• Южная Осетия